В детстве все верят в сказки и чудеса, но лишь немногим удается сохранить эту веру в своей взрослой жизни. Погружаясь в повседневность и бытовые проблемы, они становятся скучными, мрачными, предсказуемыми обывателями. Главная героиня повести А. Грина «Алые паруса» Ассоль — счастливое исключение из этого правила. Выросшая среди приземленных, озлобленных людей, она сумела не только противостоять их колкостям и обидным насмешкам, но и не усомниться в своей судьбе.
Ассоль – маленькая мечтательница, которая живет в своем нехитром мире, созданном ее отцом Лонгреном. Ее заветная мечта – увидеть корабль с алыми парусами, где будет храбрый и красивый принц, чтобы увезти ее в свое прекрасное царство. Она живет этой мечтой, дышит ей, как воздухом. Эти минуты счастья давали Ассоль ту веру в сказку, которая рождала желание борьбы во имя великого будущего.
Ей было грустно возвращаться в реальность, где царят одиночество и боль, где исчезает главная потребность мечтать.
Грей – юноша, создавший свой неизведанный мир, в котором открывается синее сияние океана. Молодого человека гнетут все условности света, ему душно и тесно в фамильном замке. Грей мечтает слиться с бурной стихией морской жизни и добивается своего: он покидает дом и отправляется на поиски своей сказки.
Еще в детстве, Грей увидел картину, которая стала как бы проводником его воображения. Он слышал шум ветра, всплеск воды, чувствовал соленый вкус воды на губах. Это завораживала его, унося в фантастический мир приключений и грез.
Сбылась счастливая мечта Ассоль и Грея, потому что в самом отблеске парусов они встретили свою любовь.
Казалось бы, нехитрое повествование уводит читателя в красивую сказку, но каждый должен понимать – надо только очень желать, чтобы она осуществилась.
Главный герой «Отцов и детей» фактически призывает к революции, к уничтожению существующега общественного порядка, чтобы на расчищенном месте сподручнее было бы строить прекрасный новый мир в соответствии с социалистическими идеалами. В то же время Базаров верит в созидательную силу науки и отрицает какое-либо значение поэзии и искусства. Он утверждает, что «порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта», что «Рафаэль гроша медного не стоит», что Пушкин — это «ерунда». Базаров не верит в слова, он всецело человек дела и иронически заявляет Павлу Петровичу: «Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы... подумаешь, сколько иностранных... и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны». Тургенев симпатизирует своему герою, но, как честный художник, показывает и малопривлекательные черты «новых людей». Базаров убежден, что работает на благо народа. Но найти общий язык с мужиком ему так и не удается. Базаров над ним подтрунивает, обращается с явной иронией: «Ну, излагай мне свои воззрения на жизнь, братец, ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России, от вас начнется новая эпоха в истории...» Нигилисты в народ, как самостоятельную силу, не верят и рассчитывают главным образом на самих себя, надеются, что крестьяне будут потом увлечены положительным примером разночинцев-революционеров.
Писатель называл Базарова «выражением новейшей нашей современности». Позднее людей этого типа, появившихся в России накануне отмены крепостного права, стали называть не только «нигилистами», но и «шестидесятниками» — по времени начала их деятельности, совпавшем с десятилетием реформ. Однако реформаторский путь базаровых не устраивал, им хотелось более радикальных и быстрых перемен. При этом не было никаких оснований сомневаться в их личном бескорыстии. Сам Тургенев свидетельствовал в одном из писем: «Все истинные отрицатели, которых я знал, — без исключения (Белинский, Бакунин, Герцен, Добролюбов, Спешнев и т.д.), происходили от сравнительно добрых и честных родителей. И в этом заключается великий смысл: это отнимает у деятелей, у отрицателей всякую тень личного негодования, личной раздражительности. Они идут по своей дороге потому только, что более чутки к требованиям народной жизни». Правда, у Базарова чутья к народной жизни как раз и не хватает. Однако убеждение, что он знает, как крестьяне должны жить для своего счастья, у тургеневского героя, безусловно, присутствует