В поэме "Мертвые души" Гоголь создал необычайную по размаху и широте картину современной ему России, изобразив ее во всем величии, но в то же время со всеми ее пороками. Он с такой силой сумел погрузить читателя в глубины душ своих героев, что произведение на протяжении многих лет не перестает производить потрясающее впечатление на читателей. В центре повествования поэмы – крепостническая Русь, страна, в которой вся земля с ее богатствами, ее народ принадлежали правящему дворянскому классу. Дворянство занимало привилегированное положение и несло ответственность за экономическое и культурное развитие государства. Представители этого сословия – помещики, «хозяева» жизни, владельцы крепостных душ. В своей поэме Гоголь создал целую галерею русских помещиков, составляющую основную часть дворянства. Раскрывая характеры обитателей патриархальных усадеб – Манилова, Ноздрева, Собакевича, Коробочки, Плюшкина – автор выявил типичные черты российского дворянства: , умственное и моральное убожество, паразитизм, бездумное расточительство. Все эти общие качества Гоголь раскрыл в ярких незабываемых образах, создав типические характеры. Порядок, в котором мы знакомимся с помещиками, определяется развитием сюжета. Автор стремился показать, как люди под влиянием среды теряют человеческие чувства, как мертвеют их души. Вслед за разъезжающим по России Чичиковым автор ведет читателей от одного помещика к другому, и чем дальше, тем больше раскрываются неприглядные картины их пошлой жизни и их низменные нравы. Галерею образов помещиков открывает Манилов, усадьбу которого называют парадным фасадом помещичьей России. При первом знакомстве этот герой производит приятное впечатление культурного, деликатного человека. Но уже в этой беглой авторской характеристике нельзя не заметить иронию. В облике этого героя явственно проступает приторная слащавость, о чем говорит сравнение его глаз с сахаром. Далее становится ясно, что под приятно-обходительным обхождением с людьми скрывается пустая душа. В образе Манилова представлено множество людей, о которых, по словам Гоголя, можно сказать: «люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан
Бацька мой быў ляснічы. І дзед быў ляснічы і прадзед. І ўсе мае дзядзькі з бацькавага боку былі ляснічыя, лесаводы або яшчэ нейкім чынам былі звязаны з лесам і з навукай аб лесе. Стварылася вялікая лясная дынастыя, і нават мой малы пляменнік толькі і трызніць, што аб дзедавай прафесіі.З гэтай дынастыі адзін я, на гаротнае засмучэнне бацькі і дзеда, выявіўся вырадкам. Стаў мастаком-анімалістам. Тым, хто малюе звяроў.Тата прымірыўся з гэтай здрадай толькі пасля таго, як, па доўгім роздуме, пераканаў сябе, што звяры – гэта таксама лес, што я аддаю перавагу замалёўкам у лесе, а не ў звярынцы. Ну, і яшчэ пасля таго – гэта, урэшце, справы не датычыцца, – калі работы мае да нябёс расхваліў славуты анімаліст Васіль Аляксеевіч Ватагін.Але справа не ўва мне і не ў маёй працы. Яна сама гаворыць за сябе на выстаўках і ў музеях. Гаворыць менавіта столькі – ні болей ні меней, – сколькі мне ўдалося ў яе ўкласці. І настолькі, наколькі дазволілі мае здольнасці.Справа ў тым, што з-за спецыфікі гэтай справы дом мой вечна быў поўны рознымі жывёлінамі. Пад ложкам мелі кватэру вожыкі, чарапахі, марскія свінкі. На ўсіх падаконнях акварыумы з рыбкамі розных парод (за імі, досыць бе спрабаваў паляваць мой сіямскі кот Васіліск). У доме – а ён у мяне на ўскраіне – заўсёды было некалькі сабак рознай пароды. У розныя часы жылі ў мяне ваўчаняты, малыя лісы, фенек, шчанюк чыты або гепарда. Дый ці мала яшчэ чаго! Не было толькі таго няшчасця, якое здарылася з нямецкім пісьменнікам Бёлем: у маёй ваннай ніколі не жыў бегемоцік. А так усякай жыўнасці хапала. І так, наколькі я памятаю, было з першай хвіліны, у якую я пачаў усведамляць сябе.Успамінаю стары-стары, з дубовых брусоў складзены дом лясніцтва наводдаль ад нашага, і як восенню ён бываў укрыты звонкім і спявучым чырвоным лісцем, і як пазней, у зазімкі, пяшчотна серабрыўся яго шчапяны дах. І гэтае срэбра дымела і выпаралася на сонцы, і рэдкія кроплі падалі на ўспацелыя халодным потам гарбузы ў падстрэшку.З нашага мезаніна былі відаць двухпавярховыя, з галерэямі, пуні, жораў студні, велічэзная сонна-кашлатая адрына. І яшчэ ўзятая ў зруб крынічка пасярэдзіне паплаўца. І – з правых вокнаў – стары мяшаны гай за домам лясніцтва, а вышэй, на градзе, медзянастволы мачтавы Зафееўскі бор, што цягнуўся на многія дзесяткі кіламетраў і вечна шумеў, памахваў небу.А за вокнамі быў паплямаваны купамі дрэў поплаў, які спускаўся да старыка, а за старыком зноў ішлі паплавы і старыкі. Старыкі і паплавы, на якіх сям-там высіліся векавыя , сінія ад далечыні дубы. Недзе там, за апошнімі дубамі, дужа далёка, быў Дняпро і на другім беразе, калі праплысці чаўном кіламетры два, гарадок, у які ездзілі купляць неабходнае і, часамі, у госці.Там мінула маё дзяцінства, і я ніколі не езджу туды. Бо ведаю, якой тугой сустрэне мяне гэты куток, у якім я ўжо нічога не пазнаю, калі нават і злітаваўся з яго агонь вайны. Але нават калі і злітаваўся – там набудавалі, перарабілі, высеклі і насадзілі, а я хачу, каб ён заставаўся такі, які ён стаіць у маіх вачах: самы найлепшы для мяне куток Беларусі, якая для мяне зноў-такі найпрыгажэйшая ў свеце зямля.Я паеду туды, хіба што адчуўшы набліжэнне канца, калі чалавек адчувае неадольную цягу аб’ездзіць усе мясціны, дзе калісьці жыў, тое, што прымушае шпака перад адлётам, з якога можна не вярнуцца, наведаць родную шпакоўню; тое, што прымушае мядзведзя абысці ў апошні раз свае ўладанні; тое, што яднае нас з усімі птушкамі і звярамі ў адзіным коле існага. І тады я зноў убачу бацьку на кані і палясоўшчыкаў, што рагочуць з ягоных грубаватых жартаў. І старога Марку, які вучыў мяне вабіць цяцерак, проста так, каб убачыць іх, і вучыў нацягваць на след і стойку сабаку, і браў з сабою на старыкі лавіць велічэзных бронзавых ліноў. І матку ўбачу, як спрытна яна кіруе таратайкай, запрагае каня, доіць карову або зімовай ноччу – было раз такое – страляе з ганка па ваўчынай гайні, якая хацела сцягнуць сабаку або ўдзерціся ў Маркаву аўчарню.
В своей изобразительности Фет близок художникам - импрессионистам, которые стремились передать то, что «мимолетно, неуловимо и невыразимо ничем, кроме ощущений». Удивительно, но в стихотворении"Весенний дождь" ни разу не употреблено слово «дождь», о нем Фет говорит при ярких и сочных метафор: «завеса», «золотая пыль». Ливень вовсе не оставляет тягостного впечатления, это не хмурый осенний дождь, наоборот, возникает ощущение, что приближается «что-то» теплое и мажорное. Дождь охватывает все пространство «от неба до земли», скрывая за собой «опушку леса». Поэт фиксирует каждое «сиюминутное» проявление жизни, которое через мгновенье окажется уже другим. Вот мелькают крылья воробья, купающегося в песке. Через миг он вспорхнет и улетит, и поэт останавливает для нас этот миг. Или стоит опушка леса « в золотой пыли». Ведь через минуту облако скроет солнце, пелена дождя перестанет просвечиваться, и лес потускнеет. А сейчас он стоит радостный, свежий, нарядный. Задержать, остановить этот миг, уловить этот оттенок и стремится поэт. Жизнь состоит из тысяч радостных подробностей, которые поэт умеет увидеть и которыми щедро делится с читателями, как бы говоря ему: «Смотри, как много в природе прекрасного, как великолепен каждый миг жизни. Не проходи равнодушно мимо этой красоты, остановись».
В поэме "Мертвые души" Гоголь создал необычайную по размаху и широте картину современной ему России, изобразив ее во всем величии, но в то же время со всеми ее пороками. Он с такой силой сумел погрузить читателя в глубины душ своих героев, что произведение на протяжении многих лет не перестает производить потрясающее впечатление на читателей. В центре повествования поэмы – крепостническая Русь, страна, в которой вся земля с ее богатствами, ее народ принадлежали правящему дворянскому классу. Дворянство занимало привилегированное положение и несло ответственность за экономическое и культурное развитие государства. Представители этого сословия – помещики, «хозяева» жизни, владельцы крепостных душ.
В своей поэме Гоголь создал целую галерею русских помещиков, составляющую основную часть дворянства. Раскрывая характеры обитателей патриархальных усадеб – Манилова, Ноздрева, Собакевича, Коробочки, Плюшкина – автор выявил типичные черты российского дворянства: , умственное и моральное убожество, паразитизм, бездумное расточительство. Все эти общие качества Гоголь раскрыл в ярких незабываемых образах, создав типические характеры. Порядок, в котором мы знакомимся с помещиками, определяется развитием сюжета. Автор стремился показать, как люди под влиянием среды теряют человеческие чувства, как мертвеют их души. Вслед за разъезжающим по России Чичиковым автор ведет читателей от одного помещика к другому, и чем дальше, тем больше раскрываются неприглядные картины их пошлой жизни и их низменные нравы.
Галерею образов помещиков открывает Манилов, усадьбу которого называют парадным фасадом помещичьей России. При первом знакомстве этот герой производит приятное впечатление культурного, деликатного человека. Но уже в этой беглой авторской характеристике нельзя не заметить иронию. В облике этого героя явственно проступает приторная слащавость, о чем говорит сравнение его глаз с сахаром. Далее становится ясно, что под приятно-обходительным обхождением с людьми скрывается пустая душа. В образе Манилова представлено множество людей, о которых, по словам Гоголя, можно сказать: «люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан