1)- Ты в "чику" играть не боишься? - В какую "чику"? - не понял я. - Игра такая. На деньги. Если деньги есть, пойдем сыграем. - Нету. - И у меня нету. Пойдем так, хоть посмотрим. Увидишь, как здорово. - Этого еще зачем привел? - недовольно сказал oн Федьке. - Он свой, Вадик, свой, - стал оправдываться Федька. - Он у нас живет. - Играть будешь? - спросил меня Вадик. - Денег нету. - Гляди не вякни кому, что мы здесь. - Вот еще! - обиделся я. 2)- Ну что - попробуем? Не понравится - бросим. - Давайте, - нерешительно согласился я. - Начинай. - Нет, так неинтересно, - сказала она, выпрямляясь и убирая съехавшие на глаза волосы. - Играть - так по-настоящему, а то что мы с тобой как трехлетние малыши. - Но тогда это будет игра на деньги, - несмело напомнил я. - Конечно. А что мы с тобой в руках держим? Игру на деньги ничем другим подменить нельзя. Этим она хороша и плоха одновременно. Мы можем договориться о совсем маленькой ставке, а все равно появится интерес. Я молчал, не зная, что делать и как быть. - Неужели боишься? - подзадорила меня Лидия Михайловна. - Вот еще! Ничего я не боюсь. 3)- Нет, - заявил я, - так я не играю. Зачем вы мне подыгрываете? Это нечестно. - Но я действительно не могу их достать, - стала отказываться она. - У меня пальцы какие-то деревянные. - Можете. - Хорошо, хорошо, я буду стараться. - Что вы делаете? - возмутился я. - Я? А что я делаю? - Зачем вы ее подвинули? - Да нет же, она тут и лежала, - самым бессовестным образом, с какой-то даже радостью отперлась Лидия Михайловна ничуть не хуже Вадика или Птахи. 4)- Лидия Михайловна, что с вами? Что здесь происходит? Лидия Михайловна медленно, очень медленно поднялась с колен, раскрасневшаяся и взлохмаченная, и, пригладив волосы, сказала: - Я, Василий Андреевич, надеялась, что вы постучите, прежде чем входить сюда. - Я стучал. Мне никто не ответил. Что здесь происходит? объясните Я имею право знать как директор. - Играем в "пристенок", - спокойно ответила Лидия Михайловна. - Вы играете на деньги с этим?.. - Василий Андреевич ткнул в меня пальцем, и я со страху пополз за перегородку, чтобы укрыться в комнате. - Играете с учеником?! Я правильно вас понял? - Правильно. - Ну, знаете... - Директор задыхался, ему не хватало воздуха. - Я теряюсь сразу назвать ваш поступок. Это преступление. Растление. Совращение. И еще, еще... Я двадцать лет работаю в школе, видывал всякое, но такое... И он воздел над головой руки. 5)- Что это? Что такое ты принес? Зачем? - Это вы сделали, - сказал я дрожащим, срывающимся голосом. - Что я сделала? О чем ты? - Вы отправили в школу эту посылку. Я знаю, вы. - Почему ты решил, что это я? - Потому что у нас там не бывает никаких макарон. И гематогену не бывает. - Как! Совсем не бывает?! - Она изумилась так искренне, что выдала себя с головой. - Совсем не бывает. Знать надо было. Лидия Михайловна вдруг засмеялась и попыталась меня обнять, но я отстранился. от нее. - Действительно, надо было знать. Как же это я так?! - Она на минутку задумалась. - Но тут и догадаться трудно было - честное слово! Я же городской человек. Совсем, говоришь, не бывает? Что же у вас тогда бывает? - Горох бывает. Редька бывает. - Горох... редька... А у нас на Кубани яблоки бывают. Ох, сколько сейчас там яблок. Я нынче хотела поехать на Кубань, а приехала почему-то сюда. - Лидия Михайловна вздохнула и покосилась на меня. - Не злись. Я же хотела как лучше. Кто знал, что можно попасться на макаронах? Ничего, теперь буду умнее. А макароны эти ты возьми... - Не возьму, - перебил я ее. - Ну, зачем ты так? Я знаю, что ты голодаешь. А я живу одна, денег у меня много. Я могу покупать что захочу, но ведь мне одной... Я и ем-то помаленьку, боюсь потолстеть. - Я совсем не голодаю. - Не спорь со мной, я знаю. Я говорила с твоей хозяйкой. Что плохого, если ты возьмешь сейчас эти макароны и сваришь себе сегодня хороший обед. Почему я не могу тебе единственный раз в жизни? Обещаю больше никаких посылок не подсовывать. Но эту возьми. Тебе надо обязательно есть досыта, чтобы учиться. Сколько у нас в школе сытых лоботрясов, которые ни в чем ничего не соображают и никогда, наверное, не будут соображать, а ты мальчишка, школу тебе бросать нельзя.
Некоторые абзацы которые были включены в диалоги я выбросила.
В Рождественском лесу сахарные пастухи и пастушки исполнили для Мари «прелестный балет, а охотники тем временем весьма искусно трубили в рога». Далее на пути Мари и Щелкунчика встретился Апельсиновый ручей. Он наполнял весь лес нежным журчанием и благоуханием. Но, по словам Щелкунчика, этот маленький ручеек не мог сравниться с Лимонадной рекой, которая впадала в озеро Миндального молока. Вскоре Мари увидела и эту реку. Это был широкий светло-желтый поток, от которого веяло необычайной прохладой и бодростью. Рядом с рекой протекала река поменьше – Медовая. Она была темно-желтого цвета. В ней водились рыбки, напоминавшие ломбардские орехи. Дети – жители села Пряничное - ловили их и тут же съедали.
Была на свете одна девушка. Звали её Настя. Девушка жила на окраине города возле леса. Настя была очень красивая девушка. У неё было 2 лучшие подруги. Звали их Алина и Влада. Они жили возле Насти. Однажды Настя позвала Владу и Алину погулять в лесу. Родители очень доверяли Насте и поэтому отпусти её. Родители Влады и Алины тоже отпустили. когда они зашли в лес им очень понравилась красота окружавшая их, и конечно же начали делать фотки. Девочкам пора домой, но Настя осталась на "5 минут". Уже стемнело. Настя конечно же заблудилась и оказалась на опушки леса. Когда ей стало страшно, она услышала своё имя. Это был её папа! Настя была очень рада. Она пообещала больше не гулять до поздна в лесу.
- В какую "чику"? - не понял я.
- Игра такая. На деньги. Если деньги есть, пойдем сыграем.
- Нету.
- И у меня нету. Пойдем так, хоть посмотрим. Увидишь, как здорово.
- Этого еще зачем привел? - недовольно сказал oн Федьке.
- Он свой, Вадик, свой, - стал оправдываться Федька. - Он у нас живет.
- Играть будешь? - спросил меня Вадик.
- Денег нету.
- Гляди не вякни кому, что мы здесь.
- Вот еще! - обиделся я.
2)- Ну что - попробуем? Не понравится - бросим.
- Давайте, - нерешительно согласился я.
- Начинай.
- Нет, так неинтересно, - сказала она, выпрямляясь и убирая съехавшие на глаза волосы. - Играть - так по-настоящему, а то что мы с тобой как трехлетние малыши.
- Но тогда это будет игра на деньги, - несмело напомнил я.
- Конечно. А что мы с тобой в руках держим? Игру на деньги ничем другим подменить нельзя. Этим она хороша и плоха одновременно. Мы можем договориться о совсем маленькой ставке, а все равно появится интерес.
Я молчал, не зная, что делать и как быть.
- Неужели боишься? - подзадорила меня Лидия Михайловна.
- Вот еще! Ничего я не боюсь.
3)- Нет, - заявил я, - так я не играю. Зачем вы мне подыгрываете? Это нечестно.
- Но я действительно не могу их достать, - стала отказываться она. - У меня пальцы какие-то деревянные.
- Можете.
- Хорошо, хорошо, я буду стараться.
- Что вы делаете? - возмутился я.
- Я? А что я делаю?
- Зачем вы ее подвинули?
- Да нет же, она тут и лежала, - самым бессовестным образом, с какой-то даже радостью отперлась Лидия Михайловна ничуть не хуже Вадика или Птахи.
4)- Лидия Михайловна, что с вами? Что здесь происходит?
Лидия Михайловна медленно, очень медленно поднялась с колен, раскрасневшаяся и взлохмаченная, и, пригладив волосы, сказала:
- Я, Василий Андреевич, надеялась, что вы постучите, прежде чем входить сюда.
- Я стучал. Мне никто не ответил. Что здесь происходит? объясните Я имею право знать как директор.
- Играем в "пристенок", - спокойно ответила Лидия Михайловна.
- Вы играете на деньги с этим?.. - Василий Андреевич ткнул в меня пальцем, и я со страху пополз за перегородку, чтобы укрыться в комнате. - Играете с учеником?! Я правильно вас понял?
- Правильно.
- Ну, знаете... - Директор задыхался, ему не хватало воздуха. - Я теряюсь сразу назвать ваш поступок. Это преступление. Растление. Совращение. И еще, еще... Я двадцать лет работаю в школе, видывал всякое, но такое...
И он воздел над головой руки.
5)- Что это? Что такое ты принес? Зачем?
- Это вы сделали, - сказал я дрожащим, срывающимся голосом.
- Что я сделала? О чем ты?
- Вы отправили в школу эту посылку. Я знаю, вы.
- Почему ты решил, что это я?
- Потому что у нас там не бывает никаких макарон. И гематогену не бывает.
- Как! Совсем не бывает?! - Она изумилась так искренне, что выдала себя с головой.
- Совсем не бывает. Знать надо было.
Лидия Михайловна вдруг засмеялась и попыталась меня обнять, но я отстранился. от нее.
- Действительно, надо было знать. Как же это я так?! - Она на минутку задумалась. - Но тут и догадаться трудно было - честное слово! Я же городской человек. Совсем, говоришь, не бывает? Что же у вас тогда бывает?
- Горох бывает. Редька бывает.
- Горох... редька... А у нас на Кубани яблоки бывают. Ох, сколько сейчас там яблок. Я нынче хотела поехать на Кубань, а приехала почему-то сюда. - Лидия Михайловна вздохнула и покосилась на меня. - Не злись. Я же хотела как лучше. Кто знал, что можно попасться на макаронах? Ничего, теперь буду умнее. А макароны эти ты возьми...
- Не возьму, - перебил я ее.
- Ну, зачем ты так? Я знаю, что ты голодаешь. А я живу одна, денег у меня много. Я могу покупать что захочу, но ведь мне одной... Я и ем-то помаленьку, боюсь потолстеть.
- Я совсем не голодаю.
- Не спорь со мной, я знаю. Я говорила с твоей хозяйкой. Что плохого, если ты возьмешь сейчас эти макароны и сваришь себе сегодня хороший обед. Почему я не могу тебе единственный раз в жизни? Обещаю больше никаких посылок не подсовывать. Но эту возьми. Тебе надо обязательно есть досыта, чтобы учиться. Сколько у нас в школе сытых лоботрясов, которые ни в чем ничего не соображают и никогда, наверное, не будут соображать, а ты мальчишка, школу тебе бросать нельзя.
Некоторые абзацы которые были включены в диалоги я выбросила.