Федор Марченко, потомственный старый мастер по пошиву парусов, зимнем вечером едет автобусом в Ялту. На коленях у него роман Жюля Верна. Он пытается поговорить с моряком-попутчиком о парусном вооружении, о том, как старательно и профессионально он сшил паруса для яхты, которую киностудия при для съемок фильма по знаменитому роману, что он исправил кливер, который будет теперь лучше, чем описал романист. Но паруса никого не интересуют; его спрашивают только о сумме, полученной за работу. Приехав в Ялту, он понимает, что его работа, в которую он вложил душу, никем не оценена. Даже робкая упомянуть его имя в титрах вызывает недоумение режиссера.Старик идет к морю и видит, что на бутафорской яхте, также как и он, списанной за ненадобностью, подняты паруса. Это старый моряк решил просушить их из уважения к труду мастера. И в уютной каюте за стаканом кислого крымского вина моряк утешает парусного мастера: сотворенное им белоснежное парусное чудо не может не всколыхнуть любовь к морю в душах романтиков!
В своей суровой прозе он подчеркнуто обнажал горькую правду современной русской жизни. И все же каждая его строчка дышала непобедимой верой в человека...Детские годы для Алеши Пешкова стали хорошей школой жизни. Наказания и драки сменялись бурным весельем, вражда и предательство соседствовали с добротой и милосердием. Бабушка была носителем всего лучшего и светлого в доме. Алешу удивляло то, каким образом терпением и лаской всюду вносила она порядок и мир. Акулина Ивановна пользовалась большим уважением, все домашние ее любили. Доброта ее души и нравственная сила сыграли в жизни мальчика определяющую роль: «До нее как будто спал я, вывела на свет, связала все вокруг меня в непрерывную нить, сплела все в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, — это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни».Бабушка заставила задуматься героя повести над самыми важными вопросами: что есть доброта и вера? Каким должен быть человек?Алеше очень нравился «бабушкин» Бог, он просил ее рассказать ему о Боге. Мы видим, каким себе представляла Бога бабушка: «Сидит Господь на холме, среди луга райского... А около Господа ангелы летают во множестве... Бога видеть человеку не дано, — ослепнешь; только святые глядят на него во все глаза. А вот ангелов видела я; они показываются, когда душа чиста». Алеша представлял, «что этому Богу легко и покорно подчиняется все: люди, собаки, птицы, пчелы и травы; он ко всему на земле был одинаково добр, одинаково близок». Бабушкин Бог был герою понятен и не страшен, «но перед ним нельзя было лгать — стыдно. Он вызывал у меня только непобедимый стыд, и я никогда не лгал бабушке». В памяти Алеши остались уроки бабушки нравственному становлению мальчика. Одним из таких уроков явился случай, когда Алеша отомстил кабатчице
В конце 1831 года Лермонтов написал три восьмистишия, между которыми существует очевидная связь («Силуэт» , «Как дух отчаянья и зла» и «Я не люблю тебя; страстей») . Стихи объединены тематически (разрыв с любимой женщиной, память о которой никогда не изгладится в душе поэта) и поэтической формой (ямбические восьмистишия со сплошными мужскими рифмами). Восьмистишие Лермонтова мадригального типа, написано в 1831 году. Вероятно, обращено к Н. Ф. Ивановой. В «Силуэте» решение общей для всех трех стихотворений темы отличается наибольшей конкретностью: портрет (силуэт) любимой всегда рядом, постоянно напоминает о ней. Его черный цвет, цвет печали, определяет тональность воспоминаний поэта о любви. Образ «тень блаженства» сближает «Силуэт» со стихотворением «Я видел тень блаженства; но вполне» , принадлежащим к ивановскому циклу. В 1837 году на основе трех названных стихотворений Лермонтов написал еще одно восьмистишие: «Расстались мы, но твой портрет» , в котором первая строфа вобрала в себя поэтическую образность, фразеологию, ритм и интонацию стихотворения «Силуэт» . Сохранились две редакции этого стихотворения - позднейшая и ранняя, дошедшая до нас в черновом автографе, которая приведена ниже:
