Отправляя сына служить отечеству, старший Гринев на прощание сказал ему: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».И Петр берег. По дороге к месту службы он по наивности проигрался человеку, с которым едва свел знакомство. Никакие уговоры Савельича броситься победителю в ноги не заставили Гринева сделать это: коль проигрался - нужно отдавать. Честь свою Петр Гринев не запятнал даже в тех случаях, когда за нее легко можно было поплатиться головой. Первый случай - это дуэль. Петр не мог просто так оставить без ответа бесстыдный наговор Швабрина на Машу Миронову. Защитить ее от сплетен отвергнутого и из-за этого разгневанного воздыхателя, было для Гринева делом чести. Что касается Швабрина, то он в повести - полная, противоположность Гриневу, человек, для которого понятия «честь и благородство» вовсе не существуют. Во время поединка Швабрин не гнушается воспользоваться двусмысленностью ситуации для нанесения бесчестного удара. Ничего не стоит этому глубоко безнравственному человеку присягнуть другому государю, в то время как Гринев и тут благороден, А ведь Швабрин - образованный человек, он не был «недорослем», каким был тот же Гринев. Этим фактом Пушкин подчеркивает, что благородство и образованность - две разные вещи. Более того - огромное значение имеют взаимоотношения в семье, в которой человек воспитывался.
М.Ю.Лермонтов вошел в русскую литературу как продолжатель традиций Пушкина. Стихи были жизнью, его делом, его протестом. Поэт чувствует свое одиночество, тоску, непонимание; он бесконечно любит свой народ, ясно отделяет подлинный патриотизм от мнимого. Почти вся его жизнь связана с Кавказом. По окончании юнкерской школы Лермонтов вышел корнетом Лейб-гвардии гусарского полка и по воле судьбы попал на Кавказ, который любил с детства:
Хотя я судьбой на заре моих дней, О южные горы, отторгнут от вас, Чтоб вечно их помнить, Там надо быть раз: Как сладкую песню отчизны моей, Люблю я Кавказ.
Сейчас наша жизнь, жизнь молодых людей нашего времени так тесно связана с Кавказом, что не читать стихи Лермонтова нельзя, особенно стихотворение «Валерик». На Кавказе особый народ, своеобразная жизнь, дух, обычаи, традиции... В колыбельных песнях матери поют мальчикам о том, как «злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал», как они вырастут, «смело вденут ногу в стремя и возьмут ружье...». Они не могут иначе, это их образ жизни, закон предков. Их легенды воспевают мужество и героизм, стойкость и отвагу, выносливость и терпение. Эпизоды из жизни этого вольнолюбивого и воинственного народа показал поэт в стихотворении «Валерик», написанном в 1840 году.
Автор избрал эпистолярный жанр для выражения своих мыслей, чувств, воспоминаний, наблюдений.
Начинается письмо с объяснения случайности его написания:
Я к вам пишу случайно; право, Не знаю, как и для чего. Я потерял уж это право. И что скажу вам? — ничего! Что помню вас? — но, боже правый, Вы это знаете давно; И вам, конечно, все равно.
Первые строки напоминают письмо Татьяны к Онегину, они настраивают на искренность всего послания, правдивость и открытость повествования. Это подтверждает запоздалое признание в любви:
Во первых, потому, что много И долго, долго вас любил, Потом страданьем и тревогой За дни блаженства заплатил... С людьми сближаясь осторожно, Забыл я шум младых проказ, Любовь, поэзию, — но вас Забыть мне было невозможно.
Далее лирический герой рассказывает нам и своей возлюбленной, что он многое повидал в жизни, но признается: «...крест несу я без роптанья», «я жизнь постиг», «судьбе ... за все я ровно благодарен; у бога счастья не и молча зло переношу». Судьба забросила героя на Кавказ, где ему пришлось познакомиться с жизнью горцев:
И жизнь всечасно кочевая, Труды, заботы, ночь и днем...
На личном опыте он постиг трудности этого простого и непритязательного бытия, когда после физической работы «сердце спит, простора нет воображенью... И нет работы голове...».
Автор рисует мирную картину фронтового быта на фоне дивной природы Кавказа:
Зато лежишь в густой траве И дремлешь под широкой тенью Чинар иль виноградных лоз; Кругом белеются палатки; Казачьи тощие лошадки Стоят рядком, повеся нос, У медных пушек спит прислуга.
Но это все-таки военный лагерь, и скрытая угроза, готовность к бою слышатся в следующих строках:
Едва дымятся фитили; Попарно цепь стоит вдали; Штыки горят под солнцем юга.
Чем же заняты бойцы в этот знойный полуденный час? Как и обычно, старые и бывалые поучают молодых, неопытных бойцов, вспоминая свои давние подвиги или геройство своих отцов и дедов:
Вот разговор о старине В палатке ближней слышен мне; Как при Ермолове ходили В Чечню, в Аварию, к горам; Как там дрались, как мы их били, Как доставалося и нам...
Доставалось нам при Ермолове, достается и сейчас, на том же Кавказе, в той же Чечне и Аварии. Гибнут люди, молодые, красивые, здоровые не годы, не десятилетия — столетия, а все остается по-прежнему:
Вот ружья из кустов выносят, Вот тащат за ноги людей И кличут громко лекарей; А вот и слева, из опушки, Вдруг с гиком кинулись на пушки, И градом пуль с вершин дерев Отряд осыпан.
