В одном из замечательных поздних стихотворений "Бородино" поэт вновь акцентирует внимание на символичности победы русского воинства - "богатырей лет:
- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
В "Бородине" в полную силу звучит мотив противопоставления
"богатырям" "нынешнего племени", современников, не на подвиги,
утративших духовную связь с народом. Этот разрыв между Россией дворянской и Россией народной трагически осмысливается поэтом. Народная Россия живет по истинным человеческим законам, когда индивидуальность, личность не противопоставляет себя обществу, но черпает силу в своем единении с народом. Солдат, ведущий повествование в "Бородине", говорит одновременно и от своего лица, и от лица всех защитников Отечества. Неслучайно в стихотворении постоянно встречается местоимение "мы". Лермонтов вскрывает основополагающее свойство русской народной психологии: личность существует не сама по себе, но в слиянии с общиной. Это, по убеждению Лермонтова, и принесло победу русскому войску.
Поэт нашел удивительную "точку отсчета": на сражение он смотрит не глазами полководца, как это было принято, а глазами обычного рядового солдата, чей героизм сказался не в совершении выдающихся подвигов, но в самом строе мыслей, поведении, мироощущении. В этом незаметном рядовом героизме и есть истинная причина победы России. Кто вел войска русские в бой? Царь? Генералы? Ничего подобного, народ шел сам, повинуясь внутреннему порыву, стремясь отстоять Отечество, освободить Русь.
Не полководцы вели солдат в сражение, но сами солдаты направляли удар, торопили "командиров":
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
"Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют что ли командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?"
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Так бесхитростно понимает солдат смысл выбора для решающего сражения Бородинского поля: есть где "разгуляться"! И в этой наивности - глубокая мудрость, ибо русскому крестьянину, волею судьбы ставшему воином, для победы достаточно чувствовать, знать, что от него зависит судьба России:
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Солдаты идут в бой за родину, повинуясь нравственному закону: "Как наши братья умирали!" В страшную минуту люди объединяются для защиты родины, забывают о сословных различиях. Солдат с любовью вспоминает о командире, погибшем в сражении:
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
И эти естественные для людей взаимоотношения противостоят тем безнравственным законам, по которым живет "нынешнее племя", когда не
достоинства человека, а принадлежность к высшему обществу решает судьбу.
В одном из замечательных поздних стихотворений "Бородино" поэт вновь акцентирует внимание на символичности победы русского воинства - "богатырей" лет:
- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
В "Бородине" в полную силу звучит мотив противопоставления
"богатырям" "нынешнего племени", современников, не на подвиги,
утративших духовную связь с народом. Этот разрыв между Россией дворянской и Россией народной трагически осмысливается поэтом. Народная Россия живет по истинным человеческим законам, когда индивидуальность, личность не противопоставляет себя обществу, но черпает силу в своем единении с народом. Солдат, ведущий повествование в "Бородине", говорит одновременно и от своего лица, и от лица всех защитников Отечества. Неслучайно в стихотворении постоянно встречается местоимение "мы". Лермонтов вскрывает основополагающее свойство русской народной психологии: личность существует не сама по себе, но в слиянии с общиной. Это, по убеждению Лермонтова, и принесло победу русскому войску.
Поэт нашел удивительную "точку отсчета": на сражение он смотрит не глазами полководца, как это было принято, а глазами обычного рядового солдата, чей героизм сказался не в совершении выдающихся подвигов, но в самом строе мыслей, поведении, мироощущении. В этом незаметном рядовом героизме и есть истинная причина победы России. Кто вел войска русские в бой? Царь? Генералы? Ничего подобного, народ шел сам, повинуясь внутреннему порыву, стремясь отстоять Отечество, освободить Русь.
Не полководцы вели солдат в сражение, но сами солдаты направляли удар, торопили "командиров":
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
"Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют что ли командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?"
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Так бесхитростно понимает солдат смысл выбора для решающего сражения Бородинского поля: есть где "разгуляться"! И в этой наивности - глубокая мудрость, ибо русскому крестьянину, волею судьбы ставшему воином, для победы достаточно чувствовать, знать, что от него зависит судьба России:
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Солдаты идут в бой за родину, повинуясь нравственному закону: "Как наши братья умирали!" В страшную минуту люди объединяются для защиты родины, забывают о сословных различиях. Солдат с любовью вспоминает о командире, погибшем в сражении:
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
И эти естественные для людей взаимоотношения противостоят тем безнравственным законам, по которым живет "нынешнее племя", когда не
достоинства человека, а принадлежность к высшему обществу решает судьбу.
Нам неведомы имена авторов сказаний о походах Олега, о крещении Ольги или войнах Святослава. Первым известным автором литературного произведения на Руси стал священник княжеской церкви в Берестове, впоследствии митрополит Иларион. В начале 40-х годов XI века он создал свое знаменитое “Слово о законе и благодати”. В нем говорится о церкви Благовещения на Золотых воротах, построенной в 1037 году, и упоминается Ирина (Ингигерда) – жена Ярослава Мудрого, умершая в 1050 году. Слово вводит нас в борьбу религиозных и политических идей XI века. Иларион говорит в нем о крещении Руси и восхваляет Владимира, крестившего Русскую землю: “Похвалим же нашего учителя и наставьника, великаго кагана нашея земля, Владимира, внука стараго Игоря, сына же славьнаго Святослава, иже в своя лета владычествую, мужьством и храбрьством прослуша в странах многих и победами и крепостью поминаются ныне и словуть. Не в худе бо и не в неведоме земля владычьствующе, но в Руськой, яже ведома и слышима есть вьсеми конци земля”. Иларион обращается к Владимиру с призывом взглянуть на величие Киева при Ярославе, который “славный град Кыев величьством яко веньцем обложил”. Эти слова, видимо, надо понимать как указание на вновь построенные и величественные укрепления, окружившие столицу киевских князей.
Во второй половине XI века появляются и другие яркие литературно-публицистические произведения: “Память и похвала Владимира” монаха Иакова, в котором идеи Илариона получают дальнейшее развитие и применяются к исторической фигуре Владимира I. В это же время создаются “Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси”, “Сказание о Борисе и Глебе”, святых покровителях и защитниках Русской земли.
В последней четверти XI века начинает работать над своими сочинениями монах Нестор. Летопись была его завершающей фундаментальной работой. До этого он создал знаменитое “Чтение о житии Бориса и Глеба”. В нем, как и в “Слове” Илариона, как позднее в “Повести временных лет”, звучат идеи единства Руси, воздается должное ее защитникам и радетелям. Уже в ту пору русских авторов беспокоит эта нарастающая политическая вражда в русских землях, в которой они угадывают предвестие будущей политической катастрофы.
Литература XII века продолжает традиции русских сочинений XI века. Создаются новые церковные и светские произведения, отмеченные яркой формой, богатством мыслей, широкими обобщениями; возникают новые жанры литературыи т.д