1) В поэме затронуто много тем, и все они актуальны: тема деревни, революции, любви. И все же традиционной для Есенина была тема личная, через судьбу поэта и главной героини раскрываются происходящие события.
2) Отсюда еще одна главная тема - тема войны, как народной трагедии, от которой едва не "пропала Расея". Безусловно, сам Есенин и его герой осуждают войну. Есение вообще не боится назвать себя "первым в стране дезертиром".
3) Есенина тревожит, что крестьяне перестают быть хозяевами на своей земле. Те, кто не любит работать, как впрочем и сейчас, дорвавшись до власти думает, что все делает для блага народа, оправдывая любые кровавые преступления. Такому все позволено. И это тоже огорчает Есенина.
4) Еще одна, немаловажная тема - тема любви. Через эту тему мы наблюдаем все исторические события. Но, к сожалению, происходящее и любовь несовместимы: Анна уезжает, а герою остаются лишь воспоминания.
Народ на страницах повести живет своими предсталениями о добре и зле.
Добро - это прежде всего трудолюбие, здоровье, которые приносят достаток в cемьи. Также важно для русского человека и единение с природой. Природа, мать-земля-кормилица, отношение к ней у народа трепетное и уважительное. В жизни случается всякое, поэтому необходима взаимо и обязательное наличие "народного заступника ", на которого можно положиться в труlную минуту - Голована.
Нечестность, ложь и обман отвергаемы русским народом. Лесков - сатирик показывает истинно народное отношение к исцелению "расслабленного Фотея", во время которого процветает воровство, ловкачество. Не верит народ священникам и их "хитростям", верит в себя свои силы и своих избранников. Осуждается нравственная нечистота, лень. Непонятны народу отношения Голована с Павлой, занятия звездочета Антона, но таковы нравственные устои, и Лесков реалистично показывает это на страницах повести.
Во-первых, я представляю себе, как бы маме «понравилась» такая история, что я хожу и командую ею как хочу, да и папе небось тоже бы «понравилось», а о бабушке и говорить нечего, она бы, наверно, целые дни от меня ревела бы. Что и говорить, я бы показал бы, почем фунт лиха, все бы им припомнил! Например, вот мама сидела бы за обедом, а я бы ей сказал:
— Ты почему это завела моду без хлеба есть? Вот еще новости! Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа? Вылитый Кощей! Ешь сейчас же, тебе говорят!
И она бы стала есть, опустив голову, а я бы только подавал команду.
— Быстрее! Не держи за щекой! Опять задумалась? Все решаешь мировые проблемы? Жуй как следует! И не раскачивайся на стуле!
И тут вошел бы папа, после работы, и не успел бы он даже раздеться, а я бы уже закричал:
— Ага, явился! Вечно тебя надо ждать! Мой руки сейчас же! Как следует, как следует мой, нечего грязь размазывать! После тебя на полотенце страшно смотреть. Щеткой три и не жалей мыла. Ну-ка покажи ногти! Это ужас, а не ногти! Это просто когти! Где ножницы? Не дергайся! Ни с каким мясом я не режу, а стригу очень осторожно! Не хлюпай носом, ты не девчонка... Вот так. Теперь садись к столу!
Он бы сел и потихоньку сказал маме:
— Ну, как поживаешь?
А она бы сказала тоже тихонько:
— Ничего А я бы немедленно:
— Разговорчики за столом! Когда я ем, то глух и нем! Запомните это на всю жизнь! Золотое правило! Папа! Положи сейчас же газету, наказание ты мое!
И они сидели бы у меня как шелковые, а уж когда бы пришла бабушка, я бы прищурился, всплеснул бы руками и заголосил:
— Папа! Мама! Полюбуйтесь-ка на нашу бабуленьку! Каков вид! Грудь распахнута, шапка на затылке! Щеки красные, вся шея мокрая! Хороша, нечего сказать! Признавайся: опять в хоккей гоняла? Что? Это клюшка? Убери ее сейчас же с моих глаз – на черный ход!
Тут бы я по комнате и сказал бы им всем троим:
- После обеда все садитесь за уроки, а я в кино пойду!
Конечно, они бы сейчас же заныли бы, захныкали:
— И мы с тобой! И мы тоже! Хотим в кино! А я бы им:
— Нечего, нечего! Вчера ходили на день рождения, в воскресенье я вас в цирк возил! Ишь! Понравилось развлекаться каждый день! Дома сидите! Нате вам вот тридцать копеек на мороженое, и все!
Тогда бы бабушка взмолилась:
— Возьми хоть меня-то! Ведь каждый ребенок может провести с собой одного взрослого бесплатно!
Но я бы увильнул, я сказал бы:
— А на эту картину людям после семидесяти лет вход воспрещен. Сиди дома!
И я бы мимо них, нарочно громко постукивая каблуками, как будто я не замечаю, что у них у всех глаза мокрые, и я бы стал одеваться, и долго вертелся бы перед зеркалом, и напевал бы, и они от этого еще хуже бы мучились, а я бы приоткрыл дверь на лестницу и сказал бы... Но я не успел придумать, что бы я сказал бы, потому что в это время вошла мама, самая настоящая, живая, и сказала:
— Ты еще сидишь? Ешь сейчас же, посмотри на кого ты похож! Вылитый Кощей!