Танюши,красавие,рыжы косы, Ваши глазки как изумруды, Ваши платья как моря, Ваши туфли как ракушки, А ваши губы как розы. Но нет нечего прекрасней на свете чем ваши душ.
Гоголь представил читателю наиболее распространённых представителей крепостнического общества.Они расположены в некой последовательности.Можно считать эту последовательность степенью деградации самих чиновников. Первым предстал перед нашим взором Манилов и не зря.Ведь он был самым человечным среди своих соседей.Хоть им и владели его пустопорожние мечты, но он мог общаться с людьми не только на тему хозяйства и денег. Второй мы видим Коробочку - уже более деградировавшего человека.Ведь сам Чичиков, с его даром находить подход к каждому думает о ней:"Эк, дубинноголовая!".Эту же даму интересует только желание не продешевить в таком вопросе, как продажа мёртвых душ.Далее идёт всей душой азартный человек - Ноздрёв.Степень его деградации отображается в том, что если предидущих персонажей волновало хоть что-то, то его не волнует даже его поместье, деньги, которые он может выручить за души, нет, его волнует только азарт. Потом автор знакомит нас с ненавистником прогресса , с Собакевичем. О его деградации может легко рассказать его мнение о врачах и двигателях прогресса. И наиболее "запущенным" является последний помещик - Плюшкин. Тот человек, которого его скупость и замкнутость лишили помещика звания Человека. с знаками препинания могут быть ошибки, но так я старалась)
Утро в первую очередь олицетворяет тишина. Я проснулась в половине шестого и выглянула в окно. Серовато-сиреневые облака всё еще прикрывают небо, хотя и справа, и слева уже видны кусочки рассвета - голубые, синие, алые и даже зеленоватые. Каркают вороны, перелетают с крыши на крышу голуби-непоседы, изредка покрикивает соседский петух... Но всё вокруг них дышит тишиной... Кажется, что наблюдаю зрелище рассвета лишь я одна в целом мире. Кажется, что человек в столь ранний час не сможет, не нарушить этот покой природы. Но всё же где-то уже становятся слышны человеческие шаги. Усаживаюсь пить чай, чтоб хоть немного оправиться от этой успокаивающе-сонной тишины. Вновь возвратясь к окну, обнаруживаю пурпурное небо и редкие, с белоснежной каймой облака. Вороны по-прежнему кружат в воздухе, как сказочные колдуньи вокруг кипящего котелка с сонным зельем, собранным по крупицам из тишины. Уже чаще проходят рабочие, возвращаются домой выпускники. Чаще кричит соседский петух... Небо уже почти совсем голубое, лишь на самом горизонте видна алая полоса... Трава и поле уже осветились лучами солнышка, проснулись воробьи, залаяли на редких прохожих собаки, заорал уже во всё горло петух. Природа проснулась. В некоторых окнах уже зажёгся свет... И чувствуешь, что и земля, и трава, и раскрывшиеся цветы, и даже дом, построенный из холодного камня - всё это дышит тайной энергией, некой неистовой силой, перемешанной с нечеловеческой, неземной, недосягаемой любовью. И с грустью ощущаешь себя тем, кто ты есть - маленькой частичкой большого мира... А над тобой - расцветшее своей необъятной перламутровостью небо...
Ваши глазки как изумруды,
Ваши платья как моря,
Ваши туфли как ракушки,
А ваши губы как розы.
Но нет нечего прекрасней на свете чем ваши душ.