она много читала о море — много хороших книг. но она никогда не думала о нем, о море. наверно, потому, что когда читаешь о чем-то далеком, это далекое всегда кажется несбыточным.
она много раз видела море. видела в третьяковке и эрмитаже, где была прошлым летом с мамой. потом тоже с мамой, когда они были во владимире в успенском соборе, — еле видимая фреска андрея рублева «земля и море мертвых». так, кажется, называлась она.
видела она море в кино и на открытках. видела по телевизору и на плакатах.
но опять она никогда не думала о нем, о море…
а сейчас увидела и не поверила. море было совсем не такое, каким она могла его себе представить. может, оно и бывает когда-то таким, как в книгах, на картинах, на экране! может… наверно, бывает…
но сейчас… сейчас море было большое и теплое. теплое и большое. большое, каким может быть только море. теплое, как мама…
они и прежде часто оставались втроем: отец, дочь и собака. и раньше отец, возвращаясь с дежурства, заходил в магазин, а таня готовила.
— наша мама, скорее, мужское начало в семье, — шутил отец, — а я уж, простите, женское. я всегда дома, а она в разъездах. у нее и профессия женского рода не имеет — геодезист…
отец посмеивался не только над мамой. над таней — тоже. за то, что у нее нет настоящего призвания в жизни. за то, что она даже в школе металась между и , и , физкультурой и .
— странный ребенок ты, татьян! — говорил отец. — ну, хоть бы к музыке проявила наклонность, хоть к рисованию…
он говорил «хоть бы», а таня знала: отец хочет, чтобы она была врачом. она чувствовала это, понимала по многим разговорам его и просто по тому, что он рассказывал ей о своей больнице. чувствовала: это он для нее говорит.
— нормальный советский ребенок! слава богу, не , не художница! учиться — доучиться! не будет этого самого призвания, пойдет в рыбный институт или в мукомольный техникум… и, в отличие от нашего папы, не будет сидеть дома. поездит, хватит лиха… все равно когда-то человеком станет!
так говорила мама.
отец действительно никуда не уезжал. да и куда ехать врачу, прикованному к своей больнице!
мама раз, а то и два раза в год уезжала надолго: в анадырь уезжала, на чукотку, в магадан, на сахалин и еще куда-то. туда, где были их экспедиции. а они были всюду.
богатство нашей родины и ее самая большая ценность – это народ, населяющий россию: гостеприимный, отзывчивый и выносливый, наши люди готовы протянуть руку другим, а также все как один могут встать на защиту матери родины, что и было многократно доказано.российское государство за годы своего становления и развития сталкивалось с множеством трудностей, связанных с суровым климатом и нелегкими жизненными условиями. но главные испытания, на долю российского народа – частые войны. ни какое другое государство не видело столько горя и невзгод. наша страна во все времена привлекала иноземных захватчиков своим простором и ресурсами. но все завоеватели, стремящиеся поработить мир, всегда запинались об россию и не могли ее одолеть.
помнит многие кровопролитные сражения. ледовое побоище и куликовское сражение являются важнейшими битвами в летописи молодой руси. война против французского императора наполеона и его армии нанесла большой урон нашей стране в девятнадцатом веке. но самой кровопролитной и страшной стала великая отечественная война. в ней наш народ завоевал победу ценой немыслимых жертв. мы всегда должны помнить о грандиозном людском подвиге во имя нашей родины – россии.надеюсь !
Под низким потолком каморки, напоминающей гроб, рождается теория, чудовищная по своей сути, но имеющая убедительный вид. По мнению Раскольникова, люди делятся на две группы. Первая - люди обыкновенные, живущие в послушании, не сказать новое слово. Их призвание - рабская покорность. Вторая группа - люди на протест, на самостоятельность поведения, имеющие дар или талант сказать новое слово. "Большею частью они требуют… разрушения настоящего во имя лучшего. Но если ему надо для своей идеи перешагнуть хотя бы через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, - смотря, впрочем, по идее и по размерам её". Герой спрашивает себя: "Тварь ли я дрожащая или право имею?" Он мучительно размышляет над этим вопросом и хочет доказать себе и окружающим, что он не "дрожащая тварь", а прирождённый "властелин судьбы". Всё доброе, чистое, детское, всё человеческое восстаёт в Раскольникове против убийства. Но он смиряет себя своей теорией, его подталкивают "счастливые случайности" и он идёт - как на казнь, но идёт…
Сначала Раскольников, уже совершив преступление, уже испытывая нравственные мучения, сохраняет веру в свои идеи. Но постепенно всё более расшатывается система его взглядов. Он всё чаще и ожесточённее, издеваясь над собою, думает о том, что и "принцип свой убил и сам, в своих собственных глазах, оказался вошью". Родион понимает умом, что нельзя, преступно считать вошью человека вообще и эту злосчастную старушонку тоже. Раскольников всё отчётливее чувствует внутреннюю связь своей теории с взглядами Лужина и Свидригайлова. Ведь и они считают, что человеку, обладающему силой и властью "всё позволено".