я быстро открываю дверь и вхожу в зал, где тренируются девочки-гимнастки. их много. все в тренировочных костюмах, с подвязанными волосами. через секунду я уже различаю три группы девочек: в центре, сбоку, сзади. мое внимание привлекает несколько гимнасток с обручами, которые занимаются с тренером. женщина в спортивном костюме показывает, как правильно выполнять движения с этим снарядом, юные спортсменки повторяют. работа их слаженна, синхронна.
пока первая группа заканчивает свое занятие с обручами, девочки в центре зала выполняют разминку. прямо передо мной стоит одна из них - розовощекая спортсменка. ее волосы собраны в две косички с белыми бантами. руки лежат на талии, только что она выполнила несколько наклонов. и мне уже не терпится задать ей пару вопросов:
- как вас зовут? как давно вы занимаетесь в спортивной школе?
- катя! – с улыбкой ответила девочка.- занимаюсь пять лет. в этом году стала чемпионом области по гимнастике.
- поздравляю, отличный результат!
катерина продолжила , а я обратил внимание на спортсменок слева. разминку они уже выполнили и теперь ждут начала основной тренировки. лица их спокойны и задумчивы. все им знакомо в этом зале, складывается
ощущение, что они у себя дома – в спортивной школе, которая поддерживать их форму, дает сил и энергии для жизни, дарит здоровье и положительные эмоции. с одного взгляда понимаешь, что без спорта эти гимнастки свою жизнь уже не представляют.
Композиционно поэма состоит из трех внешне замкнутых, но внутренне взаимосвязанных кругов - помещики, город, жизнеописание Чичикова, - объединенных образом дороги, сюжетно связанных аферой главного героя.
Но среднее звено - жизнь города - само состоит как бы из сужающихся кругов, тяготеющих к центру: это графическое изображение губернской иерархии. Интересно, что в этой иерархической пирамиде губернатор, вышивающий по тюлю, выглядит как бы фигурой марионеточной. Истинная жизнь кипит в гражданской палате, в "храме Фемиды". И это естественно для административно-бюрократической России. Поэтому эпизод посещения Чичиковым палаты становится центральным, самым значительным в теме города.
Описание присутствия - апофеоз гоголевской иронии. Автор воссоздает истинное святилище российской империи во всем его смешном, уродливом виде, вскрывает все могущество и одновременно немощность бюрократической машины. Издевка Гоголя беспощадна: перед нами храм взяточничества, лжи и казнокрадства - сердце города, единственный его "живой нерв".
Вспомним еще раз взаимосвязь "Мертвых душ" и "Божественной комедии" Данте. В поэме Данте героя водит по кругам Ада и по Чистилищу Вергилий - великий римский поэт дохристианской эпохи. Ему - нехристианину - нет пути лишь в Рай, и в Раю героя встречает Беатриче - его вечная светлая любовь, воплощение чистоты и святости.
В описании храма Фемиды важнейшую роль играет комическое преломление образов "Божественной комедии". В этом якобы храме, в этой цитадели разврата возрождается образ Ада - хоть и опошленного, комического - но истинно русского Ада. Возникает и своеобразный Вергилий - им оказывается "мелкий бес" - палатский чиновник: "...один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Вергилий прислужился Данту, и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель. В этом месте Вергилий почувствовал такое благоговение, что никак не осмелился занести туда ногу..." Гоголевская ирония блистательна: бесподобен председатель - "солнце" гражданской палаты, неподражаемо комичен этот убогий Рай, перед которым коллежского регистратора охватывает священный трепет. И самое смешное - как и самое трагичное, самое страшное! - то, что новоявленный Вергилий воистину почитает председателя - солнцем, его кабинет - Раем, его гостей - святыми Ангелами...