В рассказе М. Пришвина “Кладовая Солнца” сироты - мальчик Митраша с сестрой Настей заплутали один в болоте, другая в лесу, разделившись у развилки тропинок. Митраша постоянно выбирает тот путь, который менее всего делали люди до него, - в этом чувствуется юношеский вызов судьбе. Очень показателен следующий диалог (4 глава):
“- Смотри, - сказала она, - какая плотная моя тропа, тут все люди ходят.Неужели мы умней всех? - Пусть ходят все люди, - решительно ответил упрямый "Мужичок в мешочке". - Мы должны идти по стрелке, как отец нас учил, на север, к палестинке. - Отец нам сказки рассказывал, он шутил с нами, - сказала Настя. - И наверно, на севере вовсе нет никакой палестинки. Очень даже будет глупо нампо стрелке идти: как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим. - Ну ладно, - резко повернул Митраша. - Я с тобой больше спорить не буду: ты иди по своей тропе, куда все бабы ходят за клюквой, я же пойду сам по себе, по своей тропке, на север. И в самом деле пошел туда, не подумав ни о корзине для клюквы, ни опище. Насте бы надо было об этом напомнить ему, но она так сама рассердилась,что, вся красная как кумач, плюнула вслед ему и пошла за клюквой по общей тропе.”
Мало того, когда Митраша остается один следовать своему пути, его снова подводит его самонадеянность (глава 8): “Так вот и Митраша. И благоразумная Настя предупреждала его. И трава белоус показывала направление обхода елани. Нет! Не знавши броду, оставил выбитую тропу человеческую и прямо полез в Слепую елань. А между тем тут-то вот именно, на этой полянке, вовсе прекращалось сплетение растений, тут была елань, то же самое, что зимой в пруду прорубь.” Увязнув уже по грудь в болоте Митраша выпускает слезы раскаянья. И только чудо Митрашу от погибели, - неожиданно прибегает собака Травка, гнавшаяся за зайцем, и подманив ее, Митраша хватает собаку за ноги и вырывается из болота. Автор умалчивает о выводах, сделанных Митрашей, или о его душевном состоянии, но мы можем предположить, что Митраша понял, что действовать надо сообща что нужно придавать чужому мнению надлежащее внимание, и не лезть в воду, не проверив броду.
Среди жанров древнерусской литературы центральное место занимает летопись, развивавшаяся в течение многих веков. Ни одна европейская традиция не обладала таким количеством анналов, как русская. Преимущественно, хотя и не всегда, летописанием на Руси занимались монахи специальную подготовку. Летописи составлялись по поручению князя, игумена или епископа, иногда по личной инициативе.
Житие (биос (греч.) , vita (лат.) ) — жизнеописания святых. Житие создавалось после смерти святого, но не всегда после формальной канонизации. Для жития характерны строгие содержательные и структурные ограничения (канон, литературный этикет) , сильно отличающий их от светских биографий.
Еще есть такой жанр, как проповедь. В это время был популярен.
Иколай Ростов является воплощением "здоровой ограниченности" в романе. Он не ставит перед собой высоких задач, не пытается открыть тайны мироздания, перевернуть мир, добиться всеобщей славы. В армию юный Николай Ростов, которому уже было готово местечко в архивах, попадает в порыве дружеской солидарности: в полк определен Борис Друбецкой. Но если последний рассматривает армию как сделать карьеру, то Николай искренне считает, что нельзя учиться, когда страна воюет, поэтому оставляет университет и юнкером отправляется в Павлогорадский гусарский полк, который перебрасывают в Австрию. Образ Николая Ростова автор изобразил как предельно честного человека перед собой и перед другими. Он, реалистично оценивая свои возможности, открыто говорит отцу, что не сможет стать ни дипломатом, ни чиновником, потому что не умеет скрывать своих чувств, и ищет простой, не запутанной интригами жизни. Поначалу и в полку наивно-естественное прямодушие ставит иногда героя в трудное положение. К примеру, когда Николай уличил вора Телянина, то сам же оказался виноват, поскольку доложил об происшествии командиру не вовремя, запятнав честь полка. В первом своем бою при переправе через Энс Николай бежал за остальными, ничего не слыша, и, едва не попав под пули, остро ощутил красоту солнца, реки, леса. Во время Шенграбенского сражения он, охваченный общим оживлением, храбро идет в атаку, но, получив ранение в руку, бежит с поля боя, думая о нелепости своей смерти, ведь его "так все любят". Подчиняясь инстинкту самосохранения, Николай бежал от француза, швырнув в него пистолетом, а потом получил за участие в атом бою Георгиевский крест за храбрость. Но сам Ростов четко говорит себе: "Я трус". Необстрелянный юнец, под Шенграбеном он не смог соединить в себе "страх смерти н носилок и любовь к солнцу и жизни". Герой постепенно мужает, но в его характере остается неизменным восхищенно-влюбленное отношение к Александру І. Ростов может умереть за государя, не рассуждая. И эту слепую веру в царя не побеждает даже неприглядное поведение Александра І во время Аустерлицкого сражения или при подписании Тильзитского мира. В эпилоге романа Ростов говорит о своем повиновении любому правительству, которое может его, бывшего военного, послать с оружием в руках для разгона бунтовщиков, и Николай готов выполнить такой приказ без колебаний. Между Аустерлицким сражением и войной 1812 года Николай живет то в полку, то в Отрадном. И всегда ему в армии "тихо и спокойно", а в родительском доме – "трудно и запутанно". Так происходит, потому что в полку, где поведение урегулировано уставами и субординацией, легко быть прекрасным человеком, а в большом мире намного сложнее, здесь решение надо принимать самому и отвечать за них тоже. В образе Николая проглядывается неглубокая личность, но он естественен и честен, как все Ростовы. Поэтому он легкомысленно проиграл огромные деньги Долохову, зная, что семья и так на грани разорения. Николай, пытаясь поправить дела семьи, но ничего не понимая в ведении хозяйства, может без толку поругать управляющего. Но со временем он превращается в хорошего офицера, а в эпилоге станет и прекрасным хозяином, который ставит крестьянские интересы выше своих, понимая зависимость своего благополучия от достатка мужиков. Николай счастлив душевным превосходством Марьи над ним, это стимул его совершенствования. В ее лице, страдающем и любящем, герой находит ответы на мучающие его вопросы, гордится супругой и боится ее потерять. Путь Николая Ростова - вполне естественная эволюция, обусловленная закономерным взрослением человека, созреванием личности.
“- Смотри, - сказала она, - какая плотная моя тропа, тут все люди ходят.Неужели мы умней всех?
- Пусть ходят все люди, - решительно ответил упрямый "Мужичок в мешочке". - Мы должны идти по стрелке, как отец нас учил, на север, к палестинке.
- Отец нам сказки рассказывал, он шутил с нами, - сказала Настя. - И наверно, на севере вовсе нет никакой палестинки. Очень даже будет глупо нампо стрелке идти: как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим.
- Ну ладно, - резко повернул Митраша. - Я с тобой больше спорить не буду: ты иди по своей тропе, куда все бабы ходят за клюквой, я же пойду сам по себе, по своей тропке, на север.
И в самом деле пошел туда, не подумав ни о корзине для клюквы, ни опище. Насте бы надо было об этом напомнить ему, но она так сама рассердилась,что, вся красная как кумач, плюнула вслед ему и пошла за клюквой по общей тропе.”
Мало того, когда Митраша остается один следовать своему пути, его снова подводит его самонадеянность (глава 8):
“Так вот и Митраша. И благоразумная Настя предупреждала его. И трава белоус показывала направление обхода елани. Нет! Не знавши броду, оставил выбитую тропу человеческую и прямо полез в Слепую елань. А между тем тут-то вот именно, на этой полянке, вовсе прекращалось сплетение растений, тут была елань, то же самое, что зимой в пруду прорубь.”
Увязнув уже по грудь в болоте Митраша выпускает слезы раскаянья. И только чудо Митрашу от погибели, - неожиданно прибегает собака Травка, гнавшаяся за зайцем, и подманив ее, Митраша хватает собаку за ноги и вырывается из болота. Автор умалчивает о выводах, сделанных Митрашей, или о его душевном состоянии, но мы можем предположить, что Митраша понял, что действовать надо сообща что нужно придавать чужому мнению надлежащее внимание, и не лезть в воду, не проверив броду.