О жизни великого драматурга сохранилось мало сведений. Шекспир не писал воспоминаний и не вёл дневника. Нет у нас переписи с современниками. Не сохранились и рукописи пьес Шекспира. До нас дошло лишь несколько документов, в которых упоминаются разные обстоятельства его жизни. Показывая воскрешая жестокую междоусобную борьбу баронов, народные бунты, иноземные войны, борьбу за престол, Шекспир подводил всех и каждого к мысли о том, почему они смотрят спектакль и получают удовольствие, а не находятся где-то вовсе за пределами общества, не голодают и не бедствуют, не гниют в земле и не болтаются на виселице
Чтобы доказать свою невиновность, Гринёву пришлось бы рассказать в суде о любви к Маше Мироноввой и причинах, побудивших его отправиться в стан Пугачёва. Машу могли бы вызвать в суд в качестве свидетеля. Гринёв не хотел этого, он берёг честное имя девушки. Гринёв поступил благородно. "Я хотел было продолжать, как начал, и объяснить мою связь с Марьей Мироновой так же искренно, как и все прочее. Но вдруг почувствовал непреодолимое отвращение. Мне пришло в голову, что если назову ее, то комиссия потребует ее к ответу; и мысль впутать имя ее между гнусными изветами злодеев и ее самую привести на очную с ними ставку - эта ужасная мысль так меня поразила, что я замялся и спутался. "
Впредисловии ко всему роману лермонтов осуществляет диалог между сочинителем и его читателями. в первом абзаце автор дает негативно- ироническую характеристику "нашей публики": "наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ей не находит нравоучения. она не угадывает шутки, не чувствует иронии: она просто дурно воспитана". читающая публика, по мнению автора романа, провинциальна, не принадлежит к порядочному обществу и чужда "современной образованности", она способна воспринимать лишь самоочевидные вещи, и то поданные в лоб, снабженные дидактическими поучениями. именно поэтому "обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и поэтому они не читают предисловий". предисловие к роману оказывается, с точки зрения автора, в принципиальной изоляции от не читающей предисловий публики, поэтому оно заведомо обречено на невостребованность.
