Думи мої, думи мої,
Лихо мені з вами!
Нащо стали на папері
Сумними рядами?..
Чом вас вітер не розвіяв
В степу, як пилину?
Чом вас лихо не приспало,
Як свою дитину?..
Бо вас лихо на світ на сміх породило.
Поливали сльози... чом не затопили,
Не винесли в море, не розмили в полі?..
Не питали б люде, що в мене болить,
Літає та кряче,
А серденько соловейком
Щебече та плаче
Нишком — люди не побачать.
То й не засміються...
Не втирайте ж мої сльози,
Нехай собі ллються.
Чуже поле поливають
Щодня і щоночі,
Поки, поки... не засиплють
Чужим піском очі...
Отаке-то... А що робить?
Журба не
Хто ж сироті завидує —
Карай того, боже!
Думи мої, думи мої,
Квіти мої, діти!
Виростав вас, доглядав вас, —
Де ж мені вас діти?
В Україну ідіть, діти,
В нашу Україну,
Попідтинню сиротами,
А я — тут загину.
Там найдете щиру правду,
І слово ласкаве.
Там найдете щире серце,
А ще, може, й славу...
Привітай, же, моя ненько,
Моя Україно,
Моїх діток нерозумних.
Як свою дитину.
Объяснение:
Рассказ Ивана Шмелева «Страх» был написан в 1937 году.
Повествование ведется от лица маленького мальчика, который живет с матерью, двумя старшими сестрами и старшим братом. Отец его около года, как умер.
Как становится понятно из текста, события происходят в определенный день – 13 марта 1881 года. В этот день был убит российский император Александр II.
Мальчика не покидает общее ощущение тревоги, которое витает в воздухе. Он напуган и почти ничего не понимает. Его речь состоит из обрывочных фраз и слов: «энти», «мигилисты», «химия», «петропавловка», «злое дело» и т.п.
«Как же мы теперь без царя? - думает мальчик. – Придут «мигилисты», пустят всех под нож и покорят своей воле…»
Он видит жандармов, скачущих по улице, пристает к дворовым, к няне, к старому кучеру Антипу – когда же придут враги? В его расспросах страх и чисто мальчишеское восхищение опасностью.
«Главное дело, - как поясняет ему богобоязненный Антип, - успеть поцеловать «присягу». Ту, что в церкви лежит, на золотых листах».
И все домашние едут в церковь. Теперь, как заключает мальчик, у нас новый царь, и резать нас никто не придет.
Этот рассказ – попытка с детского восприятия и речи передать настроения небольшого семейства в условиях кардинальных перемен, пришедших в Россию в конце XIX века.
Преображенский говорит, что собачье сердце в нем просто испарилось и получилось человеческое. Я думаю, что в определенных моментах прав и Борменталь, и Преображенский.
Профессор Преображенский и Борменталь безуспешно пытаются привить ему правила хорошего тона, развить и образовать его.
До последней минуты Преображенский не терял надежды на то, что из Шарикова еще можно сделать порядочного человека. Но все же теория профессора терпит крах. Он осознал невозможность перевоспитания Шарикова, пропитанного низменным, хищническим духом, в законопослушного члена социума. Преображенский понял, что безуспешно совершенствование личности, воспитание разумного человека, если в индивиде от природы заложена отрицательная натура со страшными пороками, порожденными темными инстинктами. Понял, что бесполезно требовать от пса с доставшимся ему порочным человеческим сердцем («самым паршивым из всех, которые существуют в природе!» ) человечности! «То есть он говорил… Это еще не значит быть человеком» . Профессора не покидало предчувствие будущих общественных катастроф, вызванных к жизни темным началом человеческой сущности.