Беларусь - моя свободная и крепкая страна , на территории которой проживают множество народов . В ней обитают огромное количество различных птиц , животных ,рыб и насекомых . Чтобы сохранить в себе такое разнообразие видов , строят заповедники . Множество мастериц вышивают рушники , которые бережно хранят и передают по наследству . Множество историй связано с белорусским народом , которые связывают нас с предками .
Я горжусь тем ,что живу в Белорусии , ведь нету больше места, где меня меня примут так же гостеприимно . Моя Родина - Беларусь , поэтому я буду передавать тёплые чувства своим близким людям.
Ахилл был сыном морской богини Фетиды и царя Фтии Пелея. Фетиде предсказали, что её сын погибнет в бою и тогда богиня окунула Ахилла в воды священной реки Стикс, которая сделала героя неуязвимым и почти бессмертным. Одного не учла Фетида: она держала младенца за пятку и именно она стала его уязвимым (единственным незащищённым магией вод Стикса) местом. Спустя много лет в разгаре троянской войны Парис ранил его в пятку стрелой из колчана Геракла. Раны от этих были незаживляемыми и смертельными, ведь Геракл в своё время омыл эти стрелы ядовитой желчью лернейской гидры. От этой легенды пошло выражение "ахиллесова пята", которое означает, что даже у самого сильного и внешне неуязвимого человека есть слабое место.
Шенграбенское сражение показало все геройство русского народа, особенно выделилась батарея Тушина.
«Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять,..и он решил, что хорошо было бы зажечь деревню». Батарея Тушина взяла на себя смертельную опасность. Оказавшись в центре событий, они зажгли деревню, тем самым отвлекли французов.
Через описание Шенграбенского сражения в «Войне и мире» Толстой дает психологические портреты некоторых героев. Для Андрея Болконского, уверенного в том, что на войне все идет по плану, было открытием, что то, что начерчено на бумаге может совершенно не совпадать с реальным положением дел. Самоотверженность невзрачного Тушина поразила его. Ведь от сражения Болконский ожидал чего-то другого, он ждал «своего Тулона». Но все оказалось страшнее, чем он думал. После объяснения с Багратионом, подлости Жеркова, подвига Тушина князю Андрею «…было грустно и тяжело. Все это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся».