На самой высокой горе на Земле стояли волшебные маятниковые часы. Но они показывали не простое время, а то, которое осталось до следующего времени года. Как и всякий механизм, они состояли из шестеренок, пружинок, колесиков и, конечно же, маятника, который, качаясь поочередно то влево то вправо, отсчитывал секунды, минуты, часы, дни и месяцы до прихода следующего сезона. Когда на циферблате часов была осень, то листья начинали падать с деревьев, а птички улетали в теплые края; когда стрелка показывала лето, то ночи становились короче, а дни длиннее. Весной таяли сосульки, с которых через равный промежуток времени капала вода. И только зимой все останавливалось, все становилось унылым и неподвижным. Из-за этого весна, лето и осень не дружили с зимой.И вот однажды зима решила остаться на земле навечно. Она заморозила волшебные часы. Маятник стал неподвижным и перестал совершать колебательные движения. Возле горы жил мальчик по имени Резонанс. У него был сильный и красивый голос, и всем нравилось как он поёт. Однако из-за его сильного голоса в горной деревушке, где он жил, не было стекол, так как его голос дружил с горным эхом и горным ветром, а они увеличивали амплитуду колебаний его голоса во много раз. Резонанс очень любил лето и всегда радовался, когда оно наступало. Он всегда с нетерпением ждал конца зимы, но в этом году она лишь становилась все крепче.Как-то Резонанс спросил у своего друга горного ветра, который бывал везде и много чего видел и слышал, почему не кончается зима? Горный ветер ответил своему приятелю, что злюка-зима заморозила волшебные часы. Любовь к лету у Резонанса была настолько сильной, что он не побоялся отправиться на гору, где господствовала лютая зима. Он шел по горным тропинкам три дня и три ночи. Чем ближе он подходил к вершине, тем холоднее становилось. И вот, когда до вершины осталось совсем чуть-чуть, стало настолько холодно, что идти дальше стало невозможно. Его одежда стала мокрой и ледяной из-за метель и вьюг, которые охраняли дорогу к часам. Резонанс почувствовал, что внутреннее тепло покидает его, и он замерзает. Поэтому он решил на прощанье, использовав свои последние силы, спеть друзьям свою последнюю песню. Ветер и эхо хотели, чтобы все жители его родной деревни услышали его последнюю песню и поэтому настолько постарались, что ее было слышно на больших расстояниях от этого места. Песня была настолько грустная, что даже сама злюка-зима начала плакать. Её сердце оттаивало. Послышалась капель, означавшая приход весны. Часы пошли вновь.
1. Из того ли то из города из Мурома, Из того села да Карачарова Выезжал удаленький дородный добрый молодец.
2.А подъехал как ко силушке великоей, Он как стал-то эту силушку великую, Стал конем топтать да стал копьем колоть, А й побил он эту силу всю великую.
3.А то свищет Соловей да по-соловьему, Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному, И от его ли то от посвиста соловьего, И от его ли то от покрика звериного Те все травушки-муравы уплетаются, Все лазоревы цветочки осыпаются, Темны лесушки к земле все приклоняются, - А что есть людей - то все мертвы лежат.
4. Он тетивочку шелковеньку натягивал, А он стрелочку каленую накладывал, Он стрелил в того-то Соловья Разбойника, Ему выбил право око со косицею, Он спустил-то Соловья да на сыру землю, Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному, Он повез его по славну по чисту полю, Мимо гнездышка повез да соловьиного.
5.Крест-от клал он по-писаному, Вел поклоны по-ученому, На все на три, на четыре на сторонки низко кланялся, Самому князю Владимиру в особину, Еще всем его князьям он подколенныим.
6.- Ай ты славныя Владимир стольно-киевский! Я стоял заутреню христосскую во Муроме, А й к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев-град, То моя дорожка призамешкалась. А я ехал-то дорожкой прямоезжею, Прямоезжею дороженькой я ехал мимо-то Чернигов-град, Ехал мимо эту Грязь да мимо Черную, Мимо славну реченьку Смородину, Мимо славную березу ту покляпую, Мимо славный ехал Леванидов крест.
7.- Ай же мужичища-деревенщина, Во глазах, мужик, да подлыгаешься, Во глазах, мужик, да насмехаешься!
8.- Засвищи-тко, Соловей, ты по-соловьему, Закричи-тко ты, собака, по-звериному.
9.А й тут старый-от казак да Илья Муромец, Он скорешенько садился на добра коня, А й он вез-то Соловья да во чисто поле, И он срубил ему да буйну голову.
