Материалом для романа Дефо послужило описание пребывания шотландского боцмана Селькирка на необитаемом острове в 1704—1709 годах. Дефо избрал для своего Робинзона условия и изоляцию сходные с теми, что достались Селькирку; но если последний одичал на острове, то Робинзон нравственно возродился.
Сюжет основан на реальной истории шотландского моряка Александра Селькирка (1676—1721)[3], боцмана судна «Cinque Ports» («Синк Портс»), отличавшегося крайне неуживчивым и склочным характером. В 1704 году он был высажен по собственному требованию на необитаемый остров, снабжён оружием, продовольствием, семенами и инструментами. На этом острове Селькирк прожил до 1709 года. Вернувшись в Лондон в 1711 году, он поведал свою историю писателю Ричарду Стилу, который опубликовал её в газете «Англичанин»
В основу произведения легла реальная история, произошедшая с шотландским моряком Александром Селькирком, служившем боцманом на судне «Сэнк Пор» и высаженном в 1704-м году по его личной на необитаемый остров Мас-а-Тьерра (Тихий океан, 640 км. от побережья Чили). Причиной несчастья реального Робинзона Крузо стал его неуживчивый характер, литературного – непослушание родителям, выбор неправильного жизненного пути (моряк вместо чиновника в королевском суде) и небесная кара, выразившаяся в естественном для любого путешественника несчастье – кораблекрушении. Александр Селькирк прожил на своём острове четыре с небольшим года, Робинзон Крузо – двадцать восемь лет, два месяца и девятнадцать дней.
с середины ноября уже слышны были близкие разрывы снарядов. пролетали фашистские самолёты. били в основном по стратегическим местам, по кашире.
в двадцатых числах ноября по деревне разнёсся слух: «немцы идут, в венёво уже». венёво – городок в тридцати километрах от верзилово, где живут витька с галкой. мать в москве со старшим братом на военном заводе снаряды для фронта делают. а младшие хоть подмога дедушке с бабушкой. дел в деревне много. всё лето рыли бомбоубежища да окопы. работали в поле - сено собирали да в снопы вязали. рыли ямы, в которые прятали хлеб, муку, крупы – пшено, рожь - всё, что получали за трудодни и выращивали на своих огородах. а как немцы стали подходить, так дед и другие деревенские погнали скотину – овец, свиней да коров в каширу. только лошадей не успели отогнать. табунок в 30 голов дед димитрий самолично в лесу "спрятал".
как-то сидели витька да галка с другой на крыльце дома. вдруг едет танкетка. поравнялась с крыльцом, человек в незнакомой военной форме достал пистолет. , как по команде, на землю попадали и закрыли головы руками. в тот же момент полетели неприятельские самолёты. человек из танкетки выстрелил в небо. в его руках оказалась ракетница. видимо, он давал понять лётчику, что здесь свои. самолёты летели в сторону каширы. танкетчик уехал. недалеко раздался мощный взрыв бомбы, брошенной с самолёта:
- ух, ты! бомба упала! – закричали мальчишки, - побежим, посмотрим, какая воронка получилась!
тут витькина-галкина бабушка, анна родионовна, прибежала:
- эй, что удумали? ! – и погнала всех в бомбоубежище, вырытое за соседним огородом.
помещалось там человек двадцать. пережидая налёт, бабы и договорились устроить «детский сад». подальше от греха, чтобы дети сами по себе не бегали и на неразорвавшихся минах и снарядах не прыгали. решили каждое утро отводить детей в один дом и оставлять там всех под присмотром деревенской учительницы.
а через несколько дней в деревню пришли немцы. распределились по домам. бабушка витьку с галкой на печку загнала, что посередине избы стояла, и шторкой задёрнула. вошёл высокий человек в офицерской форме.
- руссо солдатн? – спросил и к печи, шторку отдёрнул.
оттуда на него уставились две пары прищуренных в ненависти глаз.
- тут руссо дети! – рявкнул витька.
бабушка спешно задёрнула штору и встала между офицером и печкой с воинственным видом.
- я-я! гут! – сказал офицер и вышел.
через несколько минут в дом вошли солдаты. они занесли сено и разложили его по всему дому, затем всё своё оружие складировали у дверей и… разлеглись спать.
ночью бабушка анна не спала. она и вздохнуть-то боялась. и всё разглядывала солдат – вот они какие, немцы, вроде обычные люди… и тут видит – с печки свесились витькины ноги. мальчик тихо слез, подошёл к двери, сгрёб всё оружие и вон из дома. анна еле сдержала себя, чтобы не закричать. прокралась между спящими солдатами, шмыгнула за дверь, из дома за ворота. витька, пригибаясь к земле от тяжести оружия, быстром шагом направлялся к лесу. бабушка побежала за ним. нагнала, схватила за плечи, затрясла:
- что же ты делаешь? ! ведь всех под пулемёт, всех положат, не , не посмотрят, что «руссо дети»! - передразнила она витьку, выхватила у него оружие и потащила домой. витьке велено было остаться снаружи.
оружие было возвращено на место. анна разбудила галку, приложив палец к губам, показала – молчи, мол. они быстро вышли и побежали в бомбоубежище, где и просидели следующие четыре дня.
эти дни шли бои. дедушка димитрий оставался в доме. солдаты возвращались в промежутках между действиями и не все живыми. убитых приносили с собой, загружали в большую машину, машина уезжала.
как-то дед услышал дикие крики, выглянул в окно. солдат тащил на себе раненого. у того на голове зияла огромная рана. кровь оставляла за людьми чёрный ручей. солдат поднёс раненого к «труповозке», закинул его внутрь и выстрелил. крики прекратились.
на четвёртый день после боя вернулось двое солдат без офицера. дед димитрий наблюдал за ними с печи. те умылись, сели за стол, достали галеты и какие-то консервы. тут в избу вошёл здоровенный детина - белобрысый и краснощёкий. в деревне говорили, что финн он по национальности. фашист стащил деда за шиворот с печи и стал кричать, показывая руками, что ему требуется круглый хлеб. дедушка разводит руками, мол, нет ничего. тот выхватил револьвер и приставил его к голове деда. в этот момент в избу вошёл офицер. поняв в чём дело, офицер выдал длинную тираду на своём языке и замахнулся на финна. солдат пулей вылетел из дома. а дед забрался обратно на печь.
на пятый день в деревню вошли советские солдаты. но ещё долго наблюдали жители деревни залпы «катюш» и слышали взрывы. немцев больше не видели. но вся война была ещё впереди.