на полдороге жизни я — данте — заблудился в дремучем лесу. страшно, кругом дикие звери — аллегории пороков; деться некуда. и тут является призрак, оказавшийся тенью любимого мною древнеримского поэта вергилия. прошу его о . он обещает увести меня отсюда в странствия по загробному миру, с тем чтобы я увидел ад, чистилище и рай. я готов следовать за ним.
да, но по силам ли мне такое путешествие? я оробел и . вергилий укорил меня, рассказав, что сама беатриче (моя покойная возлюбленная) снизошла к нему из рая в ад и просила быть моим проводником в странствиях по загробью. если так, то нельзя колебаться, нужна решимость. веди меня, мой учитель и наставник!
над входом в ад надпись, отнимающая всякую надежду у входящих. мы вошли. здесь, прямо за входом, стонут жалкие души не творивших при жизни ни добра, ни зла. далее река ахерон. через неё свирепый харон перевозит на лодке мертвецов. нам — с ними. «но ты же не мертвец! » — гневно кричит мне харон. вергилий усмирил его. поплыли. издали слышен грохот, дует ветер, сверкнуло пламя. я лишился чувств…
первый круг ада — лимб. тут томятся души некрещёных младенцев и славных язычников — воителей, мудрецов, поэтов (в их числе и вергилия). они не мучаются, а лишь скорбят, что им как нехристианам нет места в раю. мы с вергилием примкнули к великим поэтам древности, первый из которых гомер. степенно шли и говорили о неземном.
у спуска во второй круг подземного царства демон минос определяет, какого грешника в какое место ада надлежит низвергнуть. на меня он отреагировал так же, как харон, и вергилий так же его усмирил. мы увидели уносимые адским вихрем души сладострастников (клеопатра, елена прекрасная и среди них франческа, и здесь неразлучная со своим любовником. безмерная взаимная страсть их к трагической гибели. глубоко сострадая им, я вновь лишился чувств.
в круге третьем свирепствует звероподобный пёс цербер. залаял было на нас, но вергилий усмирил и его. здесь валяются в грязи, под тяжёлым ливнем, души грешивших обжорством. среди них мой земляк, флорентиец чакко. мы разговорились о судьбах родного города. чакко попросил меня напомнить о нем живым людям, когда вернусь на землю.
демон, охраняющий четвёртый круг, где казнят расточителей и скупцов (среди последних много духовных лиц — папы, кардиналы), — плутос. вергилию тоже пришлось его осадить, чтобы отвязался. из четвёртого спустились в пятый круг, где мучаются гневные и ленивые, погрязшие в болотах стигийской низины. подошли к какой-то башне.
это целая крепость, вокруг неё обширный водоём, в чёлне — гребец, демон флегий. после очередной перебранки сели к нему, плывём. какой-то грешник попытался уцепиться за борт, я его обругал, а вергилий отпихнул. перед нами адский город дит. всякая мёртвая нечисть мешает нам в него войти. вергилий, оставив меня (ох, страшно пошёл узнать, в чем дело, вернулся , но обнадёженный.
а тут ещё и адские фурии перед нами предстали, угрожая. выручил внезапно явившийся небесный посланник, обуздавший их злобу. мы вошли в дит. всюду объятые пламенем гробницы, из которых доносятся стоны еретиков. по узкой дороге пробираемся между гробницами.
из одной гробницы вдруг выросла могучая фигура. это фарината, мои предки были его политическими противниками. во мне, услышав мою беседу с вергилием, он угадал по говору земляка. гордец, казалось, он презирает всю бездну ада. мы заспорили с ним, а тут из соседней гробницы высунулась ещё одна голова: да это же отец моего друга гвидо! ему померещилось, что я мертвец и что сын его тоже умер, и он в отчаянии упал ниц. фарината, успокой его; жив гвидо!
близ спуска из шестого круга в седьмой, над могилой папы-еретика анастасия, вергилий объяснил мне устройство оставшихся трёх кругов ада, сужающихся книзу (к центру земли), и какие грехи в каком поясе какого круга караются.
седьмой круг сжат горами и охраняем демоном-полубыком минотавром, грозно заревевшим на нас. вергилий прикрикнул на него, и мы поспешили отойти подальше. увидели кипящий кровью поток, в котором варятся тираны и разбойники, а с берега в них кентавры стреляют из луков. кентавр несс стал нашим провожатым, рассказал о казнимых насильниках и перейти кипящую реку вброд.
кругом колючие заросли без зелени. я сломал какую-то ветку, а из неё заструилась чёрная кровь, и ствол застонал. оказывается, эти кусты — души самоубийц (насильников над собственной плотью). их клюют адские птицы гарпии, топчут мимо бегущие мертвецы, причиняя им невыносимую боль. один растоптанный куст попросил меня собрать сломанные сучья и вернуть их ему. выяснилось, что несчастный — мой земляк. я выполнил его просьбу, и мы пошли дальше. видим — песок, на него сверху слетают хлопья огня, опаляя грешников, которые кричат и стонут — все, кроме одного: тот лежит молча. кто это? царь капаней, гордый и мрачный безбожник, сражённый богами за свою строптивость. он и сейчас верен себе: либо молчит, либо громогласно клянёт богов. «ты сам себе мучитель! » — перекричал его вергилий…
