Образ Теркина близок фольклорным героям – богатырям из былин и народным героям из бытовой солдатской сказки. В этом отношении характерна глава "Поединок", построенная на перекличках с былинным эпосом. В этой главе Теркин вступает в единоборство с сильным, физически превосходящим его противником. С одной стороны, автор укрупняет этот эпизод:
Как на древнем поле боя,
Грудь на грудь, что щит на щит, –
Вместо тысяч бьются двое,
Словно схватка все решит.
Масштабности такого взгляда на событие соответствует и финальное авторское обобщение – строки, которые стали рефреном книги:
Страшный бой идет, кровавый,
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
Однако былинная торжественность, масштабность события (убеждающие сотни лет назад читателей былин, но уже невозможные в ХХ веке) как бы заземляются автором, который не без иронии "поправляет" масштаб, возвращает описываемому человеческое измерение, не отменяя полностью торжественности и масштабности ситуации. Это вообще свойственно Твардовскому: он пишет на стыка пафоса и иронии, былинного размаха и трезвой реальности. Твардовский либо избегает открытой героизации и слишком торжественного пафоса, либо с легкой иронией нейтрализует их:
Бьется насмерть парень бравый,
Так что дым стоит горой,
Словно вся страна-держава
Видит Теркина:
– Герой!
Что страна! Хотя бы рота
Видеть издали могла,
Какова его работа
И какие тут дела.
В то же время Теркин в книге не только былинный, общенациональный тип, но и личность. Фольклорные герои в былинах, как мы знаем, остаются одними и теми же от начала до конца повествования. Образ Теркина дан в эволюции: чем ближе к концу произведения, тем больше печальных раздумий появляется в поэме. В первых главах герой – балагур, веселый, но не беспечный, не теряющийся ни в каких обстоятельствах, и это было очень важно в тяжелые дни войны. В финале главы "На Днепре" Теркин молча курит в стороне от радующихся товарищей, и последние строки главы показывают его с неожиданной стороны:
– Что ж ты, брат, Василий Теркин,
Плачешь вроде?..
– Виноват...
ответ:Анна Ахматова, действительно пережила со страной все – и крушение империи, и красный террор, и войну. Со спокойным достоинством, как и подобает «Анне Всея Руси», она вынесла и краткие периоды славы, и долгие десятилетия забвения. Со времени выхода ее первого сборника «Вечер сто лет, но поэзия Ахматовой не превратилась в памятник Серебряного века, не утратила первозданной свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, по-прежнему понятен всем.Анна Ахматова, действительно пережила со страной все – и крушение империи, и красный террор, и войну. Со спокойным достоинством, как и подобает «Анне Всея Руси», она вынесла и краткие периоды славы, и долгие десятилетия забвения. Со времени выхода ее первого сборника «Вечер сто лет, но поэзия Ахматовой не превратилась в памятник Серебряного века, не утратила первозданной свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, по-прежнему понятен всем.
Уважаемый, Дон Кихот!
Обедневший идальго из Ламании, начитавшись романов, вообразил себя доблестным рыцарем, назвал себя Дон Кихотом, а свою клячу благородным и благозвучным именам Россинант, избрал дамой сердца простую девушку из соседнего села Альдонсу Лоренса, придумав ей благозвучное имя Дульсинея Тобосская. И как есть к лицу доблестному рыцарю, ты «приладил на голове своего латаного шлема, надев на руку щит, схватил копья» да и «поехал блуждать мирами конно и оружно», «бороться со всяческого рода несправедливостью».
На первый взгляд, ты кажешься чудаком, стремишься уничтожать несправедливость в мире, но почти все твои дела, вопреки добрым намерениям, оборачиваются против тебя или против тех людей, которых защищаешь. Первое же путешествие новоиспеченного рыцаря закончилось тем, что его побили. Каторжники, которых освободил благородный идальго, оказавшись на свободе, побили тебя камнем и обобрали. И ты Дон Кихот, не проникаешься из-за того, что у тебя забрали вещи, — сокрушаешься, «что люди, которым столько добра делал, такого натворили бедствия». У тебя доброе сердце, всегда остается верным своим идеалам.
Дон Кихот не может даже вообразить себе, что кто-то может не придерживаться своего слова. Ты — рыцарь Печального Образа стремишься сделать жизнь лучшей, фантазируешь, окружающий мир видишь сквозь призму поэзии. Мне очень симпатичный твой образ доблестного рыцаря, Дон Кихот. Если бы не было в мире таких людей, наша жизнь была бы намного беднее. Вне сомнения ты и Санчо Панса вызываете искреннюю симпатию. Твой образ начал символизировать проявление лучших и благородных намерений при полном отрыве от действительности. Утвердил новый термин«донкихотство», который имеет реальное значение и проявление этого явления в реальной жизни.
Людям следует время от времени задумываться о том, нет ли расхождений между их желаниями и возможностями, между реальным и идеальным. Поэтому популярность романа переживает век.