». Какое-то время будущий писатель учился во второй одесской гимназии (впоследствии стала пятой). Одноклассником его в ту пору был Борис Житков (в будущем также писатель и путешественник), с которым у юного Корнея завязались дружеские отношения. Окончить гимназию Чуковскому так и не удалось: его отчислили, по его собственным утверждениям, из-за низкого происхождения[4][3]. Эти события он описал в автобиографической повести «Серебряный герб».
По метрике у Николая и его сестры Марии, как незаконнорождённых, не было отчества; в других документах дореволюционного периода его отчество указывалось по-разному — «Васильевич» (в свидетельстве о браке и крещении сына Николая, впоследствии закрепилось в большинстве поздних биографий как часть «настоящего имени»; дано по крёстному отцу), «Степанович», «Эммануилович», «Мануилович», «Емельянович»[5], сестра Маруся носила отчество «Эммануиловна» или «Мануиловна». С начала литературной деятельности Корнейчуков использовал псевдоним «Корней Чуковский», к которому позже присоединилось фиктивное отчество — «Иванович». После революции сочетание «Корней Иванович Чуковский» стало его настоящим именем, отчеством и фамилией[5].
По воспоминаниям К. Чуковского, у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед», что в юности и в молодости служило для него постоянным источником стыда и душевных страданий[6].
Его дети — Николай, Лидия, Борис и умершая в детстве Мария (Мурочка), которой посвящены многие детские стихи отца — носили (по крайней мере, после революции) фамилию Чуковских и отчество Корнеевич/Корнеевна
Автор рассуждает о том, что вещи живут своей жизнью, об их намерениях и действиях. В пример он ставит то, что вещи вдруг теряются и так же неожиданно находятся. Это юмористическое утверждение сродни «закону подлости» . Автор рассказывает о пропавшем пенсне, которое исчезло во время чтения. Обыскав все карманы, кресло, книгу, всю комнату и наконец квартиру, так его и не нашел. Зато история поисков пенсне дошла до генеральной уборки, но не смотря на то, что «вся квартира обновилась, посветлела» , найти пропавшее пенсне так и не удалось. Автор относится к этому предмету, как к одушевленному существу, обладающему своим характером, потребностями, живущему собственной жизнью. Как и любое живое существо, пенсне умирает. Его смерть описана автором по всем канонам драмы: «кончило это пенсне трагически» , разбившись на мелкие осколки.
Нужно начать с образа Обломова, для начала. | В социально-психологичечком романе ,, Обломов" мы сталкиваемся с таким понятием как ,, Обломовщина". Мы замечаем как дворянская жизнь обремененная крепостным правом опошляет героя и обрекает его на погибель. Осмысливая это понятие в данном романе мы словно окунаемся в сон главного героя, пытаясь раскрыть его образ. В этой выразительной картине сладкого сна мы рассматриваем яркую палитру жизни героя. Мы замечаем апатичность героя и ленность. Лишь снами живет Илья Ильич будучи не реализовать свой идейный запас. Идеи, которые не могут облечься в уместную для них одежду. |Любовь-это чувство, которое заставляет не только удовлитворить буйство чувств, но и разрушить напыщенность,окружающих любящего человека, определений. Моменты любви с которыми сталкивается человек заставляет его жертвовать собой во благо мировым человеческим благам. Жертыовать собой-значит ставить объективные цели, которые смогли бы дать сочные плоды мудрости для будущих поколений. | Данные попытки "принесения себя в жертву" раскрываются в той части романа , когда Ольга Ильинская предстает перед Обломовым в образе той путеводной звезды, которая направляет его , казалось бы , на жизненный путь. Любовь к женщине, которая заставляет поднять ленного увольня с постели. Он начинает читать, размышлять и даже думать о переменах в своем поместье. | Но "обломовщина" сильнее любви. Что такое "обломовщина"? Усмешка всего мироздания над человеческим "несчастным" сознанием или просто эгоистичная привязанность к сладким чувствам, которые ты ждешь от людей , которые сумеют тебе их преподнести на золотом блюдечке? |-абзацы. Источник: Я.
По метрике у Николая и его сестры Марии, как незаконнорождённых, не было отчества; в других документах дореволюционного периода его отчество указывалось по-разному — «Васильевич» (в свидетельстве о браке и крещении сына Николая, впоследствии закрепилось в большинстве поздних биографий как часть «настоящего имени»; дано по крёстному отцу), «Степанович», «Эммануилович», «Мануилович», «Емельянович»[5], сестра Маруся носила отчество «Эммануиловна» или «Мануиловна». С начала литературной деятельности Корнейчуков использовал псевдоним «Корней Чуковский», к которому позже присоединилось фиктивное отчество — «Иванович». После революции сочетание «Корней Иванович Чуковский» стало его настоящим именем, отчеством и фамилией[5].
По воспоминаниям К. Чуковского, у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед», что в юности и в молодости служило для него постоянным источником стыда и душевных страданий[6].
Его дети — Николай, Лидия, Борис и умершая в детстве Мария (Мурочка), которой посвящены многие детские стихи отца — носили (по крайней мере, после революции) фамилию Чуковских и отчество Корнеевич/Корнеевна