Проблематика рассказа "Собачье сердце вмешиваясь в вечные законы природы, человек нарушает ход истории. Последствия таких эксперементов чудовищны, будь то очеловечивание собаки или революция, последствия непредсказуемы, человек не в силах стать "творцом природы". Булгаков раскрывает в расскаще несколько проблем:
—Социальное расслоение, разрыв между интеллигенцией и народом.
—Проблемы государства, когда к власти приходят безграмотные, невежественные люди, чьи решения глупы и примитивны, что приводит к краху идей революции.
—Гений человека не всемогущ, профессор Преображенский не в состоянии изменить законы природы, эксперимент выходит из под контроля и последствия опыта приходится ликвидировать, вернув пса в первоначальный вид.
Сделав из пса человека, профессор получил двурогое существо, со мнодеством человеческих пороков. Шариков не унаследовал доброту, доверчивость, и преданность собаки, он впитал в себя все худшее от вора Клима Чугункина — порочную тягу к пьянству, нежелание трудиться, сквернословие и хамство, ненависть к богатым. Чем больше он становился человеком, тем больше негативные качества развивались в Шарикове.
Поддержка домкома усугубила пороки Полиграф Полиграфовича — появилось рвение к власти, желанию командовать, при этом ничего не делая, заио считатся начальником. Люди перестали быть значимыми для него, главное — это "бумажка", а не человек.
Необразованность, "узколобие" вышло на первый план, Шариков стал чуть ли не гордится своей "серостью", зато это роднило его с большинством, делало его сильным и значимым, пусть даже только в собственных глазах. Грубость стала привычной для общения, Шариков намеренно обижал и замил домочадцам, появилась вседозволенность, распущенность. А главное, из ненависти к богатым, чувство перерасло в ненависть ко всем людям, что сделало его сердце "собачьим" — жестоким, безразличным, бесчуственным.
В рассказе автор выражает своё отношение к происходящим событиям, осуждая абсурдность, агрессивность, действий людей.
Смысл названия в бессердечности, жестокости, безразличии людей, уничтожая старое, они не строили ничего взамен, убивая культуру, они сеяли революционный хаос, прикрываясь громкими лозунгами. В этом и проявляется "собачье сердце" революции, которое так замечательно описал Булгаков.
А. П. Чехова известен нам как писатель-сатирик. Действительно, трудно найти другого писателя столь же правдиво высветить все стороны жизни. Становление чеховского таланта пришлось на 80-е годы — период безвременья, когда идеалы народничества рухнули, а новых еще не существовало. Чехов и не хотел жить по схеме, он не признавал никаких догм и пытался рушить их. У него не было окончательно сложившегося идеала будущего человека. Чехов смотрел на жизнь и искал этот идеал. Он понимал, что нужно искать ответ на во о смысле жизни, а его может дать лишь сама жизнь.
А. П. Чехова известен нам как писатель-сатирик. Действительно, трудно найти другого писателя столь же правдиво высветить все стороны жизни. Становление чеховского таланта пришлось на 80-е годы — период безвременья, когда идеалы народничества рухнули, а новых еще не существовало. Чехов и не хотел жить по схеме, он не признавал никаких догм и пытался рушить их. У него не было окончательно сложившегося идеала будущего человека. Чехов смотрел на жизнь и искал этот идеал. Он понимал, что нужно искать ответ на во о смысле жизни, а его может дать лишь сама жизнь. Главной его задачей было правдивое изображение жизни. Сам Антон Павлович писал: “Что мир “кишит негодяями и негодяйками”, это правда. Человеческая природа несовершенна, а потому странно было бы видеть на земле одних только праведников. Думать же, что на обязанности литературы лежит выкапывать из кучи негодяев “зерно”, значит отрицать самое литературу. Художественная литература потому и называется художественной, что рисует жизнь такою, какова она есть на самом деле... Литератор обязан бороть свою брезгливость, марать свое воображение грязью жизни...” Вот почему Чехова больше привлекал заурядный поток жизни — та, по определению Гоголя, “тина мелочей”, барахтаясь в которой люди перестают замечать, как ничтожны их цели. Именно здесь Чехов нашел неисчерпаемые залежи смешного. Но для того, чтобы оно стало смешным и для читателя, нужно было показать, как под влиянием привычки обессмысливается поведение людей, то есть нужно было показать обычного человека в его обыденном существовании. И чтобы показать жизнь во всем ее разнообразии, Чехов в своих рассказах описывает действия, происходящие в городе и в деревне, на даче и в аптеке, в церкви и на балу.
«Ну, что соседки? Что Татьяна?
Что Ольга резвая твоя?»
— Налей еще мне полстакана...
Довольно, милый... Вся семья
Здорова; кланяться велели.
Ах, милый, как похорошели
У Ольги плечи, что за грудь!
Что за душа!.. Когда-нибудь
Заедем к ним; ты их обяжешь;
А то, мой друг, суди ты сам:
Два раза заглянул, а там
Уж к ним и носу не покажешь.
Да вот... какой же я болван!
Ты к ним на той неделе зван.—
XLIX
«Я?» — Да, Татьяны именины
В субботу. Оленька и мать
Велели звать, и нет причины
Тебе на зов не приезжать.—
«Но куча будет там народу
И всякого такого сброду...»
— И, никого, уверен я!
Кто будет там? своя семья.
Поедем, сделай одолженье!
Ну, что ж? — «Согласен».— Как ты мил!—
При сих словах он осушил
Стакан, соседке приношенье,
Потом разговорился вновь
Про Ольгу: такова любовь!
L
Он весел был. Чрез две недели
Назначен был счастливый срок.
И тайна брачныя постели
И сладостной любви венок
Его восторгов ожидали.
Гимена хлопоты, печали,
Зевоты хладная чреда
Ему не снились никогда.
Меж тем как мы, враги Гимена,
В домашней жизни зрим один
Ряд утомительных картин,
Роман во вкусе Лафонтена... [26]
Мой бедный Ленский, сердцем он
Для оной жизни был рожден.
LI
Он был любим... по крайней мере
Так думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или, нежней, как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье сердце опыт остудил
И забываться запретил!
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь. Проснувшись рано,
В окно увидела Татьяна
Поутру побелевший двор,
Куртины, кровли и забор,
На стеклах легкие узоры,
Деревья в зимнем серебре,
Сорок веселых на дворе
И мягко устланные горы
Зимы блистательным ковром.
Всё ярко, всё бело кругом.
II
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Вот бегает дворовый мальчик,
В салазки жучку посадив,
Себя в коня преобразив;
Шалун уж заморозил пальчик:
Ему и больно и смешно,
А мать грозит ему в окно...
Но, может быть, такого рода
Картины вас не привлекут:
Всё это низкая природа;
Изящного не много тут.
Согретый вдохновенья богом,
Другой поэт роскошным слогом
Живописал нам первый снег
И все оттенки зимних нег; [27]
Он вас пленит, я в том уверен,
Рисуя в пламенных стихах
Прогулки тайные в санях;
Но я бороться не намерен
Ни с ним покамест, ни с тобой,
Певец финляндки молодой! [28]
IV
Татьяна (русская душою,
Сама не зная, почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму,
На солнце иней в день морозный,
И сани, и зарею поздной
Сиянье розовых снегов,
И мглу крещенских вечеров.
По старине торжествовали
В их доме эти вечера:
Служанки со всего двора
Про барышень своих гадали
И им сулили каждый год
Мужьев военных и поход.
V
Татьяна верила преданьям
Простонародной старины,
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.
Ее тревожили приметы;
Таинственно ей все предметы
Провозглашали что-нибудь,
Предчувствия теснили грудь.
Жеманный кот, на печке сидя,
Мурлыча, лапкой рыльце мыл:
То несомненный знак ей был,
Что едут гости. Вдруг увидя
Младой двурогий лик луны
На небе с левой стороны