ответ:знаю... Мне кажется, это и называется Любовью: ты читаешь - и захлебываешься эмоциями, хочешь смеяться и плакать, всем тыкаешь в лицо его стихами и по-детски ожидаешь всеобщего восторга - от рифм, образов, даже просто ЗВУКОВ ЕГО ПОЭЗИИ...
Очень люблю стихи Игоря Северянина.
Всё знаю: как ругают, скептически разносят в пух и прах за его "самолюбование и самовосхищение" - и что же? Я улыбаюсь, качаю головой и говорю: "Э, нет, братцы... Почему-то уверена, что ничего-то вы и не поняли. Он же ИГРАЕТ - играет словами, играет настроениями, играет - опять же - звуками. Это ж так красиво, так музыкально, так настроенчески и атмосферно. Уверена, что это не идеология, не мировоззрение - это талантливый поток образов и ассоциаций."
И радуюсь, когда натыкаюсь в критической литературе на подобное восприятие.
Объяснение:
В XIX веке в творчестве русских поэтов распространяется «мода» на олицетворение. Образам природы присваиваются человеческие черты, что позволяет толковать смысл стихотворений с разных сторон. Яркими примерами таких произведений являются «Туча» А. Пушкина и «Тучи» М. Лермонтова.
Стихотворение «Туча» относится к позднему периоду творчества А. Пушкина. Оно было написано в 1835 году. В стихе поэт воспевает летний дождь, рассказывая о туче, которая отстала от своих собратьев. В центре произведения лирический герой и туча. Герой обращается к туче, как живому человеку. Он пытается убедить ее скрыться и не наводить «унылую тень», «не печалить ликующий день».
Объяснение:
ПЕЧАТАЛА САМА НЕ КОПИРОВАТЬ ОТВЕТ
ЕСЛИ ХОТИТЕ ОТВЕТИТЬ НА ПХОЖИЙ ОТВЕТ ДЕЛАЙТЕ САМИ
услане и Людмиле» существует большая научная литература. В ней детально освещен вопрос об отношении первой поэмы Пушкина и к рыцарским поэмам Ариосто и других поэтов эпохи Возрождения, и к опытам русской богатырско-сказочной поэмы и оперы конца XVIII — начала XIX века, в том числе богатырско-сказочным поэмам Радищева и Карамзина. Важнее подчеркнуть другое. Уже Жуковский в "Послании Воейкову" (1814) выдвинул в противовес тяжелой и громоздкой риторической эпопее эпохи классицизма, повествующей о деяниях официальных героев русской истории - царей и полководцев, как более эффективный и верный путь к решению задач русской национальной поэмы-эпопеи программу поэмы, построенной на материале русской волшебной сказки, свободно сочетающемся с восходящими к русским былинам элементами национально-героического повествования. Именно по этому пути, как верно указал Б. В. Томашевский, шел молодой Пушкин в "Руслане и Людмиле".
Холодной условности и риторичности эпопеи классицизма Пушкин противопоставил мир русских былин, волшебных сказок и лубочных повестей, сохранивший в сложном, переработанном по законам народного творчества и близком вкусам широкого народного читателя виде исторические «преданья старины глубокой». Причем задача, которую поставил перед собой Пушкин, состояла не в том, чтобы создать историческую дистанцию между героями поэмы и читателем, их чувствами и переживаниями, но постараться максимально сблизить героев и читателя друг с другом. Сказочные герои поэмы — Руслан и Людмила, Финн, волшебница Наина, Черномор и другие — не подняты высоко над уровнем обычных человеческих судеб, чувств, переживаний, поступков, они показаны в поэме, пользуясь позднейшим выражением поэта, как бы "домашним образом", со всеми присущими им слабостями. Это позволило Пушкину, не поступаясь привычными мотивами и традиционными законами построения народной сказки и сообщая поэме условный колорит русской старины, предельно очеловечить образы ее героев, сделать их живыми не только для своего, но и для будущих поколений. Все это дало полное право поэту (вопреки мнению ряда позднейших исследователей) в прологе к своей поэме (1828) охарактеризовать ее сюжет и образную ткань как сплетение излюбленных, традиционных мотивов, почерпнутых из мира русской сказки и национального предания.
В «Руслане и Людмиле» поэт сумел и в освещении героев поэмы и их судеб, и в лирических отступлениях выразить то «веселое лукавство ума» и «насмешливость» (не мешающие глубокому интересу и участию, которые читатель сохраняет на всем протяжении поэмы к героям и их переживаниям), которые Пушкин считал одной из характерных черт исторически сложившегося, получившего отражение в народной сказке, анекдоте, пословице, прибаутке и в живой речи народа русского народного самосознания. То же «веселое лукавство ума» мы узнаем в «Руслане и Людмиле».
Поэма «Руслан и Людмила» была первым важнейшим шагом Пушкина на пути его становления как русского национального поэта. Именно поэтому она была восторженно воспринята его старшими и младшими современниками (вплоть до М.И. Глинки). И именно решительный разрыв Пушкина в "Руслане и Людмиле" с традициями классицизма, щедрое обращение в поэме к миру народной сказки и к стихии «простонародного» языка вызвали неприятие поэмы консервативной критикой, которая обрушилась на нее с теми же упреками, которые она позднее адресовала «кучерской», по оценке любителей итальянской оперы, музыке Глинки.