Виссарион Белинский. Карамзин и его заслуги. - Карамзинский период русской литературы: Дмитриев, Крылов, Озеров, Жуковский и Батюшков. - Значение романтизма и его историческое развитие.Дубаи отдых CMS Joomla 3.5Виссарион Белинский
Сочинения Александра Пушкина Санкт-Петербург. Одиннадцать томов MDCCCXXXVIII-MDCCCXLI
СТАТЬЯ ВТОРАЯ
Карамзин и его заслуги. - Карамзинский период русской литературы: Дмитриев, Крылов, Озеров, Жуковский и Батюшков. - Значение романтизма и его историческое развитие.
Карамзиным началась новая эпоха русской литературы. Преобразование языка отнюдь не составляет исключительного характера этой эпохи, как думают многие. Как бы ни была велика реформа, произведенная кем-нибудь или сама собою происшедшая в языке, она никогда не может быть фактом особенной важности. Язык, взятый сам по себе, есть только посредствующий материал, и его движение может быть только формальное. Но всегда важно движение языка вследствие движения мысли: и вот где важность реформы, произведенной Карамзиным, и вот почему Карамзину принадлежит честь основания новой эпохи русской литературы. Карамзин ввел русскую литературу в сферу новых идей, - и преобразование языка было уже необходимым следствием этого дела. Загляните в журналы, в романы, в трагедии и вообще стихотворения эпохи, предшествовавшей Карамзину: вы увидите в них какую-то стоячесть мысли, книжность, педантизм и риторику, отсутствие всякой живой связи с жизнию. Карамзин первый на Руси заменил мертвый язык книги живым языком общества. До Карамзина у нас на Руси думали, что книги пишутся и печатаются для одних "ученых" и что не-ученому почти так же не пристало брать в руки книгу, как профессору танцовать. Оттого содержание книг, по тогдашнему мнению, должно было быть как можно более важным и дельным, то есть как можно более тяжелым и скучным, сухим и мертвым. Более всех подходил тогда к идеалу великого поэта Херасков, потому что был тяжел и скучен до невыносимости. Он воспел в двух огромных поэмах два важные события из русской истории, и воспел их, не справляясь с историею, не стараясь быть ей верным. Истории русской он даже и не знал фактически. Россия освободилась от татарского ига не каким-нибудь решительным ударом, который бы нанесен был татарам соединенными силами всей Руси, мгновенно и мощно восставшей против общего врага. Куликовская битва осталась без решительных последствий: по крайней мере она не помешала татарам выжечь Москву; в царствование же Иоанна III не было никакой великой военной битвы с татарами, хотя и была битва, так сказать, дипломатическая. Татарское иго распалось само собою вследствие внутреннего расслабления царства Батыя. {207} И потому русская история никого не может назвать освободителем земли русской от ига татарского. Иоанн Грозный взятием Казани и Астрахани только добил остатки издыхающего монгольского чудовища
Раньше я не очень любил поэзию. И стихотворения не любил читать, какие-то они заумные, непонятные или, наоборот, слишком простые, примитивные. Словом, жанр скучный и абсолютно бесполезный.
А несколько лет тому назад мне на глаза попалось классическое японское стихотворение. Оно очень коротенькое, поэтому я процитирую его полностью. Цветы весной, Кукушка летом, Осенью дожди, Холодный чистый снег Зимой.
Меня оно потрясло. Как можно еще лучше, четче описать времена года, что можно добавить к этому описанию? В пяти коротких строчках, навевающих грусть и радость одновременно, изображены все сезоны с потрясающей простотой и лаконичностью. [sms] Я вдруг понял, что такое поэзия, что такое литература вообще. Понял, как нужно писать сочинения, письма. Понял, что нужно ясно выражать свои мысли, и тогда описываемые образы сами возникнут в воображении. Я научился читать стихотворения, понимать их. Нужно домыслить, дорисовать в воображении то, что поэт наметил немногими словами.
К большому сожалению, мне так и не встретился больше сборник с японскими стихотверениями этого автора, но зато удалось найти книжку классических японских трехстиший хайку.
Как чудесны эти стихи — маленькие волшебные картинки. Прочитаешь их — и будто собственными глазами увидишь зеленые горы Есино, дворцы и храмы древней столицы Японии Киото, площади и базары новой столицы Токио. Зашумят под ветром волны прибоя в бухте Сума, запоют печальную песню сосны в Суминоэ.
Японские поэты учат нас всматриваться в привычное и видеть в нем неожиданное, всматриваться в некрасивое — и находить в нем прекрасное, в простом замечать сложное, в частицах — целое, в малом — великое.
Увидеть прекрасное и не остаться равнодушным — вот чему учит нас поэзия, воспевающая человечность и жизнь.
Б) Олицетворение
В) Эпитет
Г) Эпитет