ответ:Андрей Ерин, столяр маленькой мастерской при Заготзерне мечтал о микроскопе. Однажды он сказал жене, что потерял 120 рублей. Когда скандал утих, он купил микроскоп и сказал жене, что это премия за ударную работу. Жена посетовала, что дали никому не нужный микроскоп, лучше бы пылесос. Целыми днями Андрей рассматривал микробы в воде, на ковре, в крови и строил планы, как с ними бороться. Он возомнил себя учёным. Но тут приходит пьяный Сергей, просит показать микроскоп и выдаёт тайну жене Андрея. Рассказывает, что никакой премии не было. Жена всё поняла. Андрей ночевал у Сергея, а на другой день к обеду узнал, что жена сдала микроскоп в комиссионку. Андрей обижен, но жену понимает: "Продаст. Да... Шубки надо. Ну ладно, -шубки, ладно. Ничего... Надо, конечно... "
Этот рассказ - о простом человеке с "чудинкой". Он тянется к науке, хочет уважения, но понимает, что окружающим важнее материальные ценности, его никогда не поймут ни жена, ни соседи.
Объяснение:
Відповідь:
Всё, что случилось с Русланом, уже знал его друг, вещий прорицатель Финн. Силой волшебства он перенёсся в горючие степи за недоступными горами, где текли два ручья: с живой и мёртвой водой. Наполнив два кувшина, Финн прочёл заклинание и оказался перед телом Руслана. Мёртвая вода заживила раны богатыря, а от живой он встал со смертного одра. Финн дал витязю магическое кольцо, которое должно было пробудить Людмилу – и попрощался с ним навсегда.
Печенеги со стыдом бежали. Объятый радостью Киев узнал в своём освободителе Руслана. Ему открыли крепостные ворота. Руслан летел по улицам в княжий дом. Фарлаф, увидя его, упал на колени с мольбой о прощении. Прикосновение волшебного кольца к лицу пробудило Людмилу. Зарыдав от счастья князь Владимир приказал праздновать новую свадьбу своей дочери с Русланом. Раскаявшийся Фарлаф был прощён, а лишенного силы чародейства Черномора приняли в княжескую челядь.
Пояснення:
Помню я: бывало, няня,
Понимаешь, хоть молчишь,
Сон покоен. Утром встанешь —
Долго сидя за чулком,
Слёзы падшей красоты
И с тоскою ждёшь рассвета,
День прожитый пред тобою
Поздно. Тянется ко сну…
Пот в лесу за топором,
Петухи давно пропели.
«Здравствуй, Ваня! Долго спишь!»
Вся исчезнет наконец!
Упрекнуть она, мол, хочет,
На дворе и за двором.
Видишь горькие потери,
Пот на пашнях за сохами,
* * *
Я сижу. Свеча горит.
Чуть сорока защекочет —
Всё дурачишься с котом.
И под говор я засну.
Клочья нищенских одежд.
А теперь ночной порою
Что-то холодно, дрожу…
Униженье, голод, горе,
Молвит: «Баловень ты, Ваня,
Прямо в садик… Рай земной!
Где-то дрожки прогремели…
Да присядь вот на скамейку,
Видишь зла и грязи море,
Страшным призраком стоит.
Племя жалкое невежд,
О, когда же горечь эта
До полночи говорит.
И затворенные двери
На груди гора лежит:
Пот на гумнах за цепами,
И старушка с расстановкой
Песни, говор… А как глянешь
Для убитой нищеты…
Давит голову свинец.
Сказку длинную скажу».
Встань, подай мою шубейку;
С приподнятою головкой