Мусульмани в ніч на 22 червня відзначають Лейлат уль-Кадр. Це ніч могутності й приречення, в яку, згідно з ісламським віровченням, Всевишній може докорінно змінити долю людини, повідомляють "РИА Новости".
У цю ніч, за переказами, пророку Мухаммеду була відкрита перша сура (уривок) Корану. Коли він молився в печері Хіра гори Джабал ан-Нур в околицях Мекки, йому явився архангел Джабраїл (Гавриїл) і, вказавши на сувій, сказав: "Читай" (арабською – "Коран"). Це найбільш значуща ніч священного для мусульман місяця Рамадан.
"У Корані Всевишній відповідає на питання, чим відрізняється ця ніч від інших: "Ця ніч краща, ніж тисяча місяців". Тисяча місяців, які ми провели в поклонінні, побожності, добрих справах і вчинках. Цей термін дорівнює 83 людським рокам. Тобто одна ніч, проведена в богобоязливості, покірності, молитві та покаянні, краща, ніж усе людське життя", - розповів Рушан Аббясов.
Пророк Мухаммед закликав шукати цю ніч в останніх десяти ночах місяця Рамадан. Тому в цей період мусульмани намагаються старанніше молитися, робити більше добрих справ. У мечетях вночі відбуватимуться особливі молитви.
Вважається, що всі молитви, покаяння та праведні справи цієї ночі будуть оцінені Всевишнім краще, ніж інші. Згідно з іншою версією, в цю ніч на землю спускається безліч ангелів, від яких на землі стає тісно. Всевишній посилає їх, щоб вони виконали його наказ. Сходячи на землю, вони приносять з собою добро, благословення і милість. У цю ніч аж до вранішньої зорі на землі не твориться зло.
Однажды Акакий Акакиевич заметил, что мороз пробирает его сильнее, чем обычно. На следующий день ситуация повторилась. Вернувшись домой, Акакий Акакиевич рассмотрел свою старенькую шинель на свету и обнаружил, что она 'сделалась точно серпянка'. Залатанная много раз, она уже давно служила ему, и Акакий Акакиевич решил, как и раньше, отнести ее к портному Петровичу, чтобы он вновь залатал ее. К удивлению Акакия Акакиевича, Петрович отказался чинить шинель, и заявил, что 'шинель придется новую делать'. Это известие шокировано Акакия Акакиевича, но вскоре он смог убедить себя, что по-другому быть не может.
Акакий Акакиевич уменьшил, на сколько мог, свои обыкновенные издержки: чай по вечерам не употреблял, белье отдавал прачке как можно реже - и в итоге скопил требуемую сумму. Когда шинель была готова, и Петрович собственноручно принес ее Акакию Акакиевичу, мир перевернулся:
Это было раннее утро, и Акакию Акакиевичу как обычно, предстояло идти в департамент. В новой шинели было очень тепло, и Акакий Акакиевич ощущал даже некую гордость за свою шинель. В департаменте, конечно, шинель была замечена. Все принялись поздравлять Акакия Акакиевича, а затем кто-то предложил 'вспрыснуть' в честь подобной покупки. Акакий Акакиевич смутился. Но тут некто столоначальника предложил вместо Акакия Акакиевича пойти к нему. Решено было собраться вечером. На этом пиршестве Акакий Акакиевич был в самом наилучшем расположении духа, но ближе к двенадцати он отправился домой. Улицы были пустынны, но Акакий Акакиевич ни о чем не думал. Но когда он оказался на площади, к нему подошли 'какие-то люди с усами', и со словами 'А шинель-то моя!' сняли с его плеч шинель. Затем его пнули, и он упал навзничь в снег. Больше Акакий Акакиевич ничего не чувствовал. Когда люди исчезли, он принялся кричать, но в этом не было пользы:
На следующий день Акакий Акакиевич явился в департамент своей старой шинели. Не смотря на прежние насмешки, история, произошедшая с ним, вызвала у многих жалость. Кто-то, неизвестно кто именно, посоветовал Акакию Акакиевичу обратиться за к 'значительному лицу', учитывая то, что еще недавно это 'значительное лицо' было незначительным. Итог посещения этого 'значительного лица' был для Акакия Акакиевича трагическим. 'Значительное лицо' накричал на Акакия Акакиевича, да так, что тот 'вышел на улицу, ничего не помня'. Шинель была на нем старая, ветер дул со всех сторон и, вернувшись домой, Акакий Акакиевич слег в постель. Болезнь его была настолько сильна, что поправиться он уже не мог и через несколько суток скончался.
Но с тех пор у Калинкина моста вечерами стал появляться некий мертвец 'в виде чиновника', сдиравший со всех прохожих шинели, шубы, пальто. Кто-то узнал в мертвеце Акакия Акакиевича. На мертвеца не было никакой управы, поймать его не могли, пока однажды не проезжал через эти места 'значительное лицо'. Мертвец сорвал и с его плеч шинель, и с криком 'твоей-то шинели мне и нужно было!', и с тех пор мертвеца ни кто не видел...