И там. и там перед читателем проходят образы эксплуататоров и эксплуатируемых Сказка “Дикий помещик” направлена против всего общественного строя, основанного на эксплуатации, антинародного по своей сущности. В “Диком помещике” возникает собирательный образ народа-тружеников, кормильцев страны и в то же время терпеливых мучеников-страдальцев. Остался помещик один. Первоначально он является нам в облике “твердого душой” непоколебимого крепостника, убежденного в природном, естественном превосходстве высших кругов над простыми, обыкновенными людьми, которые раздражают его даже своим присутствием. Но постепенно он одичал: “...весь он, с головы да ног, оброс волосами, словно древний Исав, а ногти у него сделались как железные.. . ходил же все больше на четвереньках.. . Утратил даже произносить членораздельные звуки.. . Но хвоста еще не приобрел”. Намек вполне ясен — трудом крестьян живут баре, и поэтому у них всего много: и хлеба, и мяса, и фруктов. И оказывается, что в глубине якобы благородной личности — даже не дикарь, а примитивное животное. На человека “князь” похож только до тех пор, пока его кормит, умывает и подает чистую одежду, словом, держит в людском образе. Но без “холопов” страдает не только помещик. Туго приходится и городу (прекратился подвоз продуктов из имения) и даже государству (некому стало платить налоги) . Автор убежден в том, что создатель основных материальных и духовных ценностей — народ, именно он — поилец и кормилец, опора государства. Но в то же время Щедрин искренне сетует на то, что народ слишком уж терпелив, забит и темен. Он намекает, что господствующие силы, стоящие над народом, хотя и жестокие, но не такие уж всесильные, и при желании их можно победить. В сказке “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” писатель изображает двух генералов, которые попали на необитаемый остров. Два крупных чиновника всю свою жизнь прослужили в регистратуре, которую потом “за ненадобностью упразднили”. Попав на остров, генералы-дармоеды чуть не съели друг друга. Не окажись на острове мужика, бездельники так и умерли бы с голоду, хотя на острове было множество плодов, рыбы и всякой живности. Насытившись, генералы вновь приобретают уверенность в себе. “Вишь, как хорошо генералом быть”, — говорит один из них. В этой сказке Салтыков-Щедрин изобличает паразитизм, полную не людей, которые давно отвыкли от труда. Народ в сказках Салтыкова-Щедрина талантлив, самобытен житейской смекалкой. Мужик делает из собственных волос невод в сказке о генералах.
Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям; Записав свое имя и званье, Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь - в том их призванье! А в обычные дни этот пышный подъезд Осаждают убогие лица: Прожектеры, искатели мест, И преклонный старик, и вдовица. От него и к нему то и знай по утрам Всё курьеры с бумагами скачут. Возвращаясь, иной напевает "трам-трам", А иные просители плачут. Раз я видел, сюда мужики подошли, Деревенские русские люди на церковь и стали вдали, Свесив русые головы к груди; Показался швейцар. "Допусти",- говорят С выраженьем надежды и муки. Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах, В самодельные лапти обутых (Знать, брели-то долгонько они Из каких-нибудь дальних губерний). Кто-то крикнул швейцару: "Гони! Наш не любит оборванной черни!" И захлопнулась дверь. Постояв, Развязали кошли пилигримы, Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, И пошли они, солнцем палимы, Повторяя: "Суди его бог!", Разводя безнадежно руками, И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами... А владелец роскошных палат Еще сном был глубоким объят... Ты, считающий жизнью завидною Упоение лестью бесстыдною, Волокитство, обжорство, игру, Пробудись! Есть еще наслаждение: Вороти их! в тебе их Но счастливые глухи к добру... Не страшат тебя громы небесные, А земные ты держишь в руках, И несут эти люди безвестные Неисходное горе в сердцах.
Повесть целиком посвящена отношениям между взрослыми (педагогами, родителями) и детьми.
Прелестная притча о том, что наши личные ангелы отдыхают, когда мы заняты полезным делом, и могут в это время другим людям . Но слово отдыхают обозначает здесь не бездельничают, а совсем другое: отвлекаются, переключаются на другую работу. Повествование ведется от лица двух героинь: учительницы начальных классов Маргариты Семеновны (Марсём) и её ученицы Алины. "… дети голодают не только в Африке, но и в наших широтах. А именно – в школе. Им не хватает пищи для внутренней жизни… Только напряженная внутренняя жизнь, считала Марсём, со временем превращает детей в писателей и художников, делает их нервами человечества".
И Марсём даёт пищу душам учеников, доверяя им своё тайное знание.
А начинается повесть так: "Всё могло сложиться по-другому, если бы у меня был папа". В этом отношении тут сплошное дежавю: папы нет у маленькой Алины, её подруги Наташки; их любимая учительница Марсём и её подруга Лерка тоже в детстве лишились пап из-за развода родителей; без отцов остались Йон, Матвей и Леша Кравчик.
Марсём пишет в дневнике, что хорошо бы развесить лозунги: "Берегите пап. Они - друзья человека! " Или "Исчезновение папы обедняет окрестную фауну и вредит здоровью. Особенно – здоровью мелких человеческих существ".
Ей, как и многим её ученикам, не хватает в жизни надежной опоры: моральной и физической – об этом просто кричит её дневник. Может, поэтому она повесила в классе портрет Януша Корчака – как символ веры и любви. И когда в классе назревает кризис, учительница зовёт на своих друзей-мужчин, которые вовлекают детей в страшную сказку. Ребята сражаются со злом изо всех своих детских сил, и наступает, вроде бы, счастливый конец. "Мы тут с вами насовершали подвигов и теперь знаем, что на это. И если нам в будущем захочется сделать какую-нибудь гадость – а нам захочется! – надо бы про этот опыт вспомнить. Он куда-нибудь вырулить. В какую-нибудь нужную сторону".
