Война это не только физически тяжелое испытание, больше всего страдают человеческие души, опаленные огнем и смертью товарищей. Без фронтового юмора многие не вынесли бы тягот войны.
"На войне одной минутки
Не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой".
Шутки Тёркина жизненны и правдивы. В них есть места для всего и всех - от страха до окопных вшей. Но тем они и близки солдатам, в минуты привала умеющим посмеяться над трусом, хвастуном или фронтовым бытом.
"Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька".
1.Вера нам узнать о том,что даже такой человек как Печорин умеет чувствовать,но эти чувства проходят быстро.
3. эта история любви подчеркивает лишь одиночество Печорина,его разобщенность с людьми.Вера не могла дать ему того счастья,к которому он стремился, и причина здесь прежде всего в самом Печорине,в его душе.
2.«...Я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь», — признается Печорин в своем дневнике.
Вот Ассоль идет по высокой, брызгающей росой луговой траве, засматриваясь в особенные лица цветов и путаницу стеблей, различая там почти человеческие намеки и позы, усилия, черты и взгляды. А с деревьями она здоровается, как с живыми людьми, шепча то мысленно, то словами: «Вот ты, вот другой ты; много же вас, братцы мои!»
Разумеется, не каждому дано бродить в душах, здороваться с деревьями и забираться внутрь предметов, отмечая в любом из них десятки различий, которые составляют неповторимую индивидуальность этого предмета.
Равнодушный, «невооруженный» глаз спокойно скользит по поверхности вещей и явлений. И жители Каперны наверняка сильно удивились бы, узнав, что Грэй переходил из одной лавки в другую в поисках нужного ему оттенка алого цвета, в каждом оттенке различая определенно человеческое и так же, как человеческое,— различное. Люди, о которых старик Эгль с горечью говорил, что они не рассказывают сказок и не поют песен, вполне бы удовлетворились шелками совершенно одинаковых базарных цветов, предназначенными для удовлетворения незатейливого тщеславия. Какие еще там оттенки! А Грэй искал образцы сложных эффектов. Так вот, разве мог капитан Грэй удовлетвориться цветом розового мыла? Цветом алых занавесок, алого абажура? Слишком просто. Однако, прежде чем герой повести отыщет, наконец, подходящий цвет, его должен отыскать автор. И вот тут-то начинаются приключения мысли, о которых мы уже на раз говорили в этой книжке. Вступают в свои права фантазия, воображение. В какой-то степени поиск Грэем необходимых оттенков шелка напоминает неустанные поиски художником таких сочетаний красок, таких оттенков цвета, которые заставят слово сверкать и светиться.
* «Роясь в легком сопротивлении шелка, он различал цвета: красный, бледный розовый и розовый темный, густые закипи вишневых, оранжевых и мрачно-рыжих тонов; здесь были оттенки всех сил и значений, различные в своем мнимом родстве… в складках таились намеки, недоступные языку зрения».