Герой рассказа Чехова, Пришибеев – отставной армейский унтер-офицер (дореволюционное звание вроде современного сержанта). В армии он так привык к приказам и дисциплине, что и в гражданской жизни стал по собственному почину наводить порядок повсюду, где ему чудилось его нарушение.
Проходя раз с женой недалеко от реки, Пришибеев увидел на берегу толпу людей. Она собралась вокруг вытащенного из воды утопленника. Решив, что «в законе нигде не сказано, чтобы народ табуном ходил», бывший унтер стал всех расталкивать и разгонять по домам.
Односельчане страдали от Пришибеева уже 15 лет – с тех пор, как он вернулся со службы. Ходила ли деревня с образами, играла ли свадьбу – везде он вмешивался, кричал, шумел и «наводил порядок», не имея на это никаких прав. Унтер драл детям уши, ходя вечером по избам, «приказывал», чтобы не пели песен и не жгли огней.
Во время происшествия на реке у трупа утопленника стоял урядник – глава волостной полиции. Но Пришибеев решил, что тот исполняет свои обязанности без должного рвения. Урядник не разгонял народ и к тому же курил папироску. Унтер потребовал, чтобы полицейский немедленно «послал эстафет» мировому судье, но тот только посмеялся над ним.
По своей необразованности Пришибеев не различал судейских категорий и не знал: мировые судьи расследуют только дела о незначительных правонарушениях, но не те, которые связаны со смертью человека. Когда урядник резонно заметил, что мировому подсудны не всякие дела, унтер усмотрел в этом посягательство на государственную власть. За «политические слова» он накинулся на урядника с кулаками – и сам попал под суд.
Тщетно пытались втолковать Пришибееву на суде, что наведение порядка – дело не таких «энтузиастов», как он, а специально назначенных властями полицейских лиц. Приговор за битье урядника – месяц ареста – унтер выслушал с недоумённым изумлением, а когда вышел из суда, стал по своей привычке хриплым голосом разгонять собравшийся здесь народ.
За словами рассказчика ощущается и авторский голос. Рядом с просторечной лексикой возникает и книжная речь, литературные обороты: «поле грозной сечи», «ночная пала тень», «сражен булатом» и т. д. Точнее говоря, голос автора незаметно сливается с рассказом ветерана, образуя сложное стилистическое единство, подчеркивающее значительность происходящих событий. Исторически и психологически правдивый образ старого солдата, выражавший обобщенное сознание народа, являлся художественным открытием Лермонтова. Л. Толстой назвал «Бородино» зерном «Войны и мира»Однако в «Бородине» была еще одна мысль, повторенная дважды. Белинский считал ее основной идеей стихотворения: «Эта мысль — жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому столь полному славы и великих дел». Отмеченное критиком противопоставление особенно остро ощущается при сравнении «Бородина» с гениальной «Смертью Поэта».
Чтобы критика была плодотворной, не оскорбительной и не обидной, необходимо использовать следующие несложные правила. Прежде всего изъять из критики обвинительное «жало» , сместить акцент на конструктивные предложения. Замечания целесообразно делать наедине, чтобы не задеть самолюбия критикуемого. Стремиться искренне и серьезно понять точку зрения партнера; обсудить аргументы «за» и «против» ; проявить сочувствие к его мыслям и желаниям. Проявить уважение к мнению партнера, не отвергая его сразу и резко, даже если оно вам кажется абсурдным. Дайте возможность высказаться до конца и старайтесь не доказывать, а выяснять факты. Вести разговор в доброжелательном, твердом и спокойном тоне. Старайтесь начинать с темы, по которой у вас с собеседником есть взаимное согласие. По возможности начинайте с вопросов, мнения по которым совпадают, могут вызвать утвердительный ответ и, таким образом, настроить партнера на согласие. Если с самого начала разговора человек скажет «нет» , его трудно переубедить, поскольку самолюбие не позволяет отказаться от высказанного мнения, даже если он почувствует, что первоначально был неправ. Щадите самолюбие собеседника. Если хотите указать человеку на его ошибку, начинайте с похвалы и искреннего признания его достоинств. Обращая внимание людей на их ошибки, старайтесь делать это в косвенной форме. Например, вспомните похожий случай. Используйте критику-«рикошет» : критику поступков абстрактного (вымышленного) лица. Выдвигать свое мнение, (несогласие, критику) нужно в порядке обсуждения, не навязывая его. Не употребляйте неоправданных приемов усиления аргументации. Нежелательны аргументы типа: «Сколько раз я вам говорил!» . Некорректным усиления высказывания является и повышение голоса. Если у вас возникло желание сказать партнеру что-то резкое, обидное, не торопитесь — сделайте сначала несколько глубоких вдохов и выдохов или молча посчитайте до 10—30, сделайте несколько плавных движений языком во рту, произнесите про себя какое-либо образное, но безобидное выражение. Представляйте психологические паузы людям, находящимся в состоянии ссоры. Они снизить эмоциональный накал, обратиться к логике вещей, к самооценке, может быть, за советом к близким людям. Не требуйте немедленного, сиюминутного признания ошибок от партнера, согласия с вашей точкой зрения, с вашим мнением по этому вопросу. Психологически это трудно, дайте время на раздумье, не настаивайте. Свою ошибку, неверный шаг признайте быстро, решительно и чистосердечно. Вместе с критикой желательна аргументированная самокритика. Прежде чем критиковать другого, скажите о своих собственных ошибках. Признание вины, собственных промахов у критикующего позволяет воспринимать критику не так остро, и самолюбие оказывается менее уязвленным. Сделайте так, чтобы недостаток выглядел легко исправимым. Очень часто людей повергает в уныние безвыходность их положения. Не «давите» на психику, а найти выход. Говорите только о деле, не переходите на личность: критикуйте поступки, а не человека. Дайте ему возможность лицо».
Проходя раз с женой недалеко от реки, Пришибеев увидел на берегу толпу людей. Она собралась вокруг вытащенного из воды утопленника. Решив, что «в законе нигде не сказано, чтобы народ табуном ходил», бывший унтер стал всех расталкивать и разгонять по домам.
Односельчане страдали от Пришибеева уже 15 лет – с тех пор, как он вернулся со службы. Ходила ли деревня с образами, играла ли свадьбу – везде он вмешивался, кричал, шумел и «наводил порядок», не имея на это никаких прав. Унтер драл детям уши, ходя вечером по избам, «приказывал», чтобы не пели песен и не жгли огней.
Во время происшествия на реке у трупа утопленника стоял урядник – глава волостной полиции. Но Пришибеев решил, что тот исполняет свои обязанности без должного рвения. Урядник не разгонял народ и к тому же курил папироску. Унтер потребовал, чтобы полицейский немедленно «послал эстафет» мировому судье, но тот только посмеялся над ним.
По своей необразованности Пришибеев не различал судейских категорий и не знал: мировые судьи расследуют только дела о незначительных правонарушениях, но не те, которые связаны со смертью человека. Когда урядник резонно заметил, что мировому подсудны не всякие дела, унтер усмотрел в этом посягательство на государственную власть. За «политические слова» он накинулся на урядника с кулаками – и сам попал под суд.
Тщетно пытались втолковать Пришибееву на суде, что наведение порядка – дело не таких «энтузиастов», как он, а специально назначенных властями полицейских лиц. Приговор за битье урядника – месяц ареста – унтер выслушал с недоумённым изумлением, а когда вышел из суда, стал по своей привычке хриплым голосом разгонять собравшийся здесь народ.