Во-первых, у Вырина нет жены, и Дуня является негласной хозяйкой: готовит, убирает, по мере сил сглаживает конфликты проезжающих богачей и просто задиристых людей со своим отцом, поэтому мы можем предположить, что она не дичится посторонних людей, умеет общаться с ними.
Во-вторых, это положение, раннее взросление ставят её в ранг почти взрослого человека, к тому же она не обижена красотой. Она понимает положение и своё, и своей семьи и, наверное, невольно хочет найти лучший вариант жизни для себя, и пока она не задумывается об отце, о его судьбе.
В-третьих, крестьянские девушки не имеют такой воли, на них в полной мере не возложена ответственность за отчий дом, они находятся под контролем родителей, чтут обычаи.
И, в-четвёртых, на середине жизненного пути или в его конце деревенские девушки в случае неудавшейся жизни могут пенять на кого-то (родителей, например) , тогда как Дуне этого не дано: она предала отца, а не он её, она раскаялась, но сделала это, уже насладившись жизнью (у неё дети, она одета барыней, каковой, судя по всему, и является).
Объяснение:
Пространство в «Слове» постоянно изменяется, то расширяется, то сужается. В этот момент художественное пространство в произведении сужается до Путивля. В самом же эпизоде пространство расширяется до огромных пределов, так как Ярославна в своём плаче, напоминающем лирическую народную песню, обращается ко всем силам природы одновременно: и к ветру, и к Донцу, и к солнцу. “Природа в «Слове» — не фон событий, не декорация, в которой происходит действие, — она сама действующее лицо, нечто вроде античного хора” (Д. С. Лихачёв) . Обращение ко всем силам природы создаёт ощущение того, что человека окружает огромное пространство. Это передаёт взгляды людей того времени, то есть XII века, на мир: “...средневековый человек стремится как можно полнее, шире охватить мир, сокращая его в своём восприятии, создавая «модель» мира — как бы микромир... ” (Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы // Поэтика художественного пространства) .
Я читала «Слово о полку Игореве» в двух различных переводах — Д. Лихачёва и в поэтическом переводе Н. Заболоцкого. Я думаю, что прочтение нескольких разных переводов даёт возможность читателю взглянуть на события с разных сторон и лучше их понять. В каждом переводе проявляется личность переводчика — он является как бы автором текста. У Заболоцкого язык больше приближен к общедоступному, даже разговорному:
Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки.. .
В то время как у Лихачёва:
О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь ты навстречу?
Но всё же у нас остаётся ощущение, что это перевод древнерусского произведения благодаря инверсии:
На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской.. .
Заболоцкий использует в своём переводе различные художественные приёмы: олицетворения, сравнения, вставляет собственные куски для усиления эмоциональной окраски. Например, у Лихачёва нет таких строчек:
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь.. .
Ты же, стрелы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.. .
То есть Заболоцкий даёт более развёрнутые, художественные описания. Лихачёв использует преимущественно метафоры, в то время как Заболоцкий в тех же самых фразах использует сравнения, например: “...кукушкою безвестною рано кукует” (Д. Лихачёв) , “...как кукушка кличет на юру”. В обоих переводах употребляется большое количество олицетворений, так как Ярославна обращается к ветру, к реке и к солнцу, словно как к живым: “Днепр мой славный! ”, “Солнце трижды светлое! ”, “Что ты, Ветер... ”
Таким образом, эпизод «Плач Ярославны» имеет огромное значение, как смысловое, так и эмоциональное. В этом эпизоде, передав страдания Ярославны, автор выражает состояние всей русской земли в то время.Источник: http://www.bestreferat.ru/referat-20261.html