Низкие козлы покрыты были уже длинными дубовыми досками, которые прогибались под тяжестью жареных уток, рыбы, пирогов, эля и заморского вина.
Три десятка молодцов в зелёных кафтанах уселись за стол и так дружно принялись работать челюстями, как будто отродясь ничего не ели.
И каждый с усмешкой следил за тем, как старательно потчует Робин долгожданного гостя. Потому что таков был обычаи у лесных охотников: сперва накормить знатного путника до отвала, а потом облупить, как яичко. Только Билль Белоручка сидел в дальнем конце стола и хмурился, не спуская с рыцаря глаз, да Скателок неодобрительно посматривал то на отца Тука, то на Робина: ему жаль было злосчастного гостя.
Весёлый стрелок не спросил у рыцаря ни имени, ни цели его пути.
– Нынче дичь в лесах хороша и рыбы много в прудах. Нет страны краше старой Шотландии, нет в Шотландии леса, что поспорил бы с Шервудом и Бернисдэлем.
Так приговаривал Робин. И молодцы ухмылялись и переглядывались друг с дружкой, потому что изо дня в день весёлый стрелок повторял эти слова рыцарям и монахам, а те от страху давились куском жирной дичины и никак не могли донести до рта кубок тёмного эля, не расплескав его дрожащей рукой.
Наконец гость окончил обед и утёр рот рукой. А Робин Гуд, по обычаю вольницы, обратился к нему с учтивым вопросом:
– Хорошо ли поел ты, сэр рыцарь?
На это рыцарь ответил:
Двенадцать месяцев в году, и самый весёлый – май. Однако и позднею осенью молодцы в Бернисдэльском лесу проводили время славно.
Дым костров поднимался к высоким тёмным сводам пещеры.
Свежая дичина клокотала в котлах, дразня стрелков удивительным ароматом.
– Не пора ли нам обедать, Робин? – спросил Билль Статли. – У меня в желудке сто тысяч чертей дерутся на кулачки. Погляди на фриара Тука: он и так похудел после драки с Гаем Гисборном. Того и гляди, душа разлучится с телом.
Отец Тук, сидя на камне у входа в пещеру, старательно оттирал куском песчаника тяжёлый франкский меч.
Задорный дождь остановился с разбегу у самых его ног и повис густой завесой, обдавая толстяка тонкой водяной пылью.
– Нет уж, – отвечал Робин Гуд, – ты знаешь, Билль, мой обычай: без гостей не садиться за стол. Кого‑нибудь ребята да приведут: не королевского гонца, так нищего бродягу. А пока добрый Тук потешит нас весёлым рассказом.
Низкие козлы покрыты были уже длинными дубовыми досками, которые прогибались под тяжестью жареных уток, рыбы, пирогов, эля и заморского вина.
Три десятка молодцов в зелёных кафтанах уселись за стол и так дружно принялись работать челюстями, как будто отродясь ничего не ели.
И каждый с усмешкой следил за тем, как старательно потчует Робин долгожданного гостя. Потому что таков был обычаи у лесных охотников: сперва накормить знатного путника до отвала, а потом облупить, как яичко. Только Билль Белоручка сидел в дальнем конце стола и хмурился, не спуская с рыцаря глаз, да Скателок неодобрительно посматривал то на отца Тука, то на Робина: ему жаль было злосчастного гостя.
Весёлый стрелок не спросил у рыцаря ни имени, ни цели его пути.
– Нынче дичь в лесах хороша и рыбы много в прудах. Нет страны краше старой Шотландии, нет в Шотландии леса, что поспорил бы с Шервудом и Бернисдэлем.
Так приговаривал Робин. И молодцы ухмылялись и переглядывались друг с дружкой, потому что изо дня в день весёлый стрелок повторял эти слова рыцарям и монахам, а те от страху давились куском жирной дичины и никак не могли донести до рта кубок тёмного эля, не расплескав его дрожащей рукой.
Наконец гость окончил обед и утёр рот рукой. А Робин Гуд, по обычаю вольницы, обратился к нему с учтивым вопросом:
– Хорошо ли поел ты, сэр рыцарь?
На это рыцарь ответил:
Двенадцать месяцев в году, и самый весёлый – май. Однако и позднею осенью молодцы в Бернисдэльском лесу проводили время славно.
Дым костров поднимался к высоким тёмным сводам пещеры.
Свежая дичина клокотала в котлах, дразня стрелков удивительным ароматом.
– Не пора ли нам обедать, Робин? – спросил Билль Статли. – У меня в желудке сто тысяч чертей дерутся на кулачки. Погляди на фриара Тука: он и так похудел после драки с Гаем Гисборном. Того и гляди, душа разлучится с телом.
Отец Тук, сидя на камне у входа в пещеру, старательно оттирал куском песчаника тяжёлый франкский меч.
Задорный дождь остановился с разбегу у самых его ног и повис густой завесой, обдавая толстяка тонкой водяной пылью.
– Нет уж, – отвечал Робин Гуд, – ты знаешь, Билль, мой обычай: без гостей не садиться за стол. Кого‑нибудь ребята да приведут: не королевского гонца, так нищего бродягу. А пока добрый Тук потешит нас весёлым рассказом.
Объяснение:
