И чем активнее занимается Хэнк цивилизаторской деятельностью, тем больше’ становится похож на заокеанских туристов, которые разукрашивали рекламными надписями постаменты памятников и стены древних соборов. К рекламе, кстати, у Хэнка тоже особая страсть, и его стараниями рыцари вскоре разъезжают по дорогам страны уже не в качество воинов, а в роли рекламных агентов. На их стальных латах аршинными буквами расписаны достоинства производимого Хэнком мыла и изобретенной им зубной щетки.
Конечно, реклама не самое главное для Хэнка, это лишь вершина целой пирамиды, которую он выстраивает. А в фундаменте должны находиться заводы и железные дороги, телефонная связь, телеграфные аппараты, электростанции — словом, средства производства, какими располагала Америка конца столетия,— и тогда пирамида начнет быстро расти и вверх, и вширь. Будет уничтожено рабство, установлены справедливые налоги, подорвано владычество церкви, определены полезные для общества занятия всем бездельникам, похваляющимся родовитостью предков и занимающим придворные должности, хотя они не умеют ни читать, ни считать. И в результате получится республика. А Хэнк станет ее первым президентом.
Прекрасный план, только он провалится с треском, пусть Хэнку многое удалось: наладить телеграф, посадить армию на велосипеды — не то что в тяжелой амуниции плестись на изнемогающих лота дня.! — и открыть бюро кат ентов, и организовать первую газету, сразу же усвоившую приемы журналистики в Теннесси. При обыкновенного ковбойского лассо Хэнк запросто расправился со всеми знаменитыми героями Круглого стола, а два-три взрыва, которые ОБ произвел, да еще его кольт, пробивавший самую прочную кольчугу, раз и навсегда обеспечили задиристому янки ре пут ад и ю величайшего чародея и властелина в ар туров с к ом царстве. Но куда сложнее оказалось ему осуществить главную свою цель — добиться, чтобы бесперебойно и эффективно работала созданная им особая фабрика, где енезрячие и тупые автоматы», как он имену.ет подданных короля: Артура, превращались бы в людей. Из этой вот затеи не вышло ничего. Бедствующие, забитые, бесправными неграмотные кельты не захотели сделаться американцами наподобие самого Хэнка, который настоящими людьми признавал лишь таких, как он сам. И выяснилось, что невозможно одним махом перескочить через тринадцать с лишним столетий истории.
Отчего же так получилось, несмотря на всю удачливость, сопутствующую Хэнку Моргану при дворе Артура, и на все его всемогущество среди с автоматов»? Об этом Твен к размышляет в своей сказке, наполненЕгой отзвуками старинных преданий и событий, отразившихся в средневековых романах, летописях, хрониках. И сказка — местами смешная, местами печальная, таящая в себе многие неожиданные сюжетные ходы и интересная от первой до последней страницы — побуждает нас самих задуматься; над вопросами очень непростыми.
Они глубоки и трудны, эти вопросы. Что такое прогресс? И когда он истинен,, а когда мним? Возможно ли, чтобы человек оказался выше и мудрее своей эпохи, или же он всегда скован се предубеждениями, ее поверьями, нелепыми для далеких потомков? И отчего так прочны основания, на которых держатся насилие, гнет, несправедливость? И насколько мы, живущие сейчас, принадлежим текущему времени, а насколько — лишь продолжаем биться над сложностями, которые выявились уже во времена короля Артура, а то ы еще раньше и, в общем-то, остаются, по сути, все теми же самыми, как бы ни изменилось общество и каких бы успехов ни добилась цивилизация?
История, если видеть в ней смены династий, войны, возвышение одних народов и упадок других, была Твену совсем не так важна, как была ему важна схожесть конфликтных ситуаций и острых противоречий, с которыми сталкивается человек, где бы и когда бы он ни жил. Свет истории увидеть такие конфликты, такие противоречия с резкой отчетливостью. И вот почему Твек писал о рыцарях Круглого стола, об Англии в канун Возрождения, о Жанне д’Арк и Столетней войне.
Его не слишком заботила верность деталей. Возможно, при Артуре, если и впрямь существовал такой король, законы и обычаи были иными, чем описанные в «Янки иг» Коннектикута», возможно, историки признают созданную Твеном картину неточной. Все это не самое существенное. Достоверен сам факт, что подобные обычаи и законы существовали, и в них отразилось определенное представление людей о своем месте в мире и о нормах общественного устройства, определенная мораль и философия жизни.
А значит, отразился в них и сам человек со всеми своими сильными и слабыми сторонами. Со своими исканиями истины, своими заблуждениями, надеждами, иллюзиями, прсдрассудка-ми, страхами, которые, пусть по-новому, но-непременно дадут о себе знать и сегодня, через столько веков. Формы жизни, конечно, меняются, и меняются проявления человеческих чувств, строй мыслей, характер переживаний. А все-таки, по убеждению Твена, человек в сущности тот же, каким и был всегда, и не искоренимы ни его истинные достоинства, ни самообольщение и пороки.
Охотник приходит в гости к одинокому старому рыбаку, живущему на озере. встречает его только собака соболько; вскоре на лодке появился и рыбак тарас, подгоняющий перед собой лебедя. гостю старик рассказал, что лебедь — сирота, его родителей убили ради забавы, теперь он живет со стариком и собольком. дед любит птицу, но отказывается подрезать крылья «божьей твари» , чтобы тот не улетел — мол, ему и тут хорошо, перезимует в избушке. во время следующего визита охотник не увидел приемыша — лебедь после долгих колебаний (самой птицы и старика) улетел со стаей собратьев на зимовку в теплые края).
Рибоедов вошел в как автор известной комедии “горе от ума”. в ней затрагиваются важные вопросы: о воспитании, образовании, о преклонении перед всем иностранным, о крепостном праве. в комедии автор высмеивает и осуждает ряд образов: фамусова, скалозуба, молчалина, репетилова. но всем этим героям противостоит главный герой комедии — александр андреевич чацкий. он получил хорошее образование, обладал блестящим умом. это честный, открытый человек. он хорошо понимает людей — чацкий приехал в москву только ради софии, своей возлюбленной. но, вернувшись в некогда родной и любимый дом, он замечает сильные перемены: софия холодна, раздражительна, она больше не любит чацкого. все его попытки вернуть прежнюю софию напрасны. на все воспоминания чацкого она отвечает: “! ”. затем наш герой сталкивается с фамусовским обществом. он один выступает против этого общества, начиная борьбу за новую жизнь и за свою любовь. чацкий спорит с фамусовым по поводу образа жизни. на все советы брать пример с отцов чацкий отвечает: служить бы рад, прислуживаться тошно. в чацком меня привлекает верность в дружбе, горячая искренность в любви. он глубоко понял смысл жизни. чацкий не терпит несправедливость, унижение. как жаль, что такие люди встречаются редко.
Конечно, реклама не самое главное для Хэнка, это лишь вершина целой пирамиды, которую он выстраивает. А в фундаменте должны находиться заводы и железные дороги, телефонная связь, телеграфные аппараты, электростанции — словом, средства производства, какими располагала Америка конца столетия,— и тогда пирамида начнет быстро расти и вверх, и вширь. Будет уничтожено рабство, установлены справедливые налоги, подорвано владычество церкви, определены полезные для общества занятия всем бездельникам, похваляющимся родовитостью предков и занимающим придворные должности, хотя они не умеют ни читать, ни считать. И в результате получится республика. А Хэнк станет ее первым президентом.
Прекрасный план, только он провалится с треском, пусть Хэнку многое удалось: наладить телеграф, посадить армию на велосипеды — не то что в тяжелой амуниции плестись на изнемогающих лота дня.! — и открыть бюро кат ентов, и организовать первую газету, сразу же усвоившую приемы журналистики в Теннесси. При обыкновенного ковбойского лассо Хэнк запросто расправился со всеми знаменитыми героями Круглого стола, а два-три взрыва, которые ОБ произвел, да еще его кольт, пробивавший самую прочную кольчугу, раз и навсегда обеспечили задиристому янки ре пут ад и ю величайшего чародея и властелина в ар туров с к ом царстве. Но куда сложнее оказалось ему осуществить главную свою цель — добиться, чтобы бесперебойно и эффективно работала созданная им особая фабрика, где енезрячие и тупые автоматы», как он имену.ет подданных короля: Артура, превращались бы в людей. Из этой вот затеи не вышло ничего. Бедствующие, забитые, бесправными неграмотные кельты не захотели сделаться американцами наподобие самого Хэнка, который настоящими людьми признавал лишь таких, как он сам. И выяснилось, что невозможно одним махом перескочить через тринадцать с лишним столетий истории.
Отчего же так получилось, несмотря на всю удачливость, сопутствующую Хэнку Моргану при дворе Артура, и на все его всемогущество среди с автоматов»? Об этом Твен к размышляет в своей сказке, наполненЕгой отзвуками старинных преданий и событий, отразившихся в средневековых романах, летописях, хрониках. И сказка — местами смешная, местами печальная, таящая в себе многие неожиданные сюжетные ходы и интересная от первой до последней страницы — побуждает нас самих задуматься; над вопросами очень непростыми.
Они глубоки и трудны, эти вопросы. Что такое прогресс? И когда он истинен,, а когда мним? Возможно ли, чтобы человек оказался выше и мудрее своей эпохи, или же он всегда скован се предубеждениями, ее поверьями, нелепыми для далеких потомков? И отчего так прочны основания, на которых держатся насилие, гнет, несправедливость? И насколько мы, живущие сейчас, принадлежим текущему времени, а насколько — лишь продолжаем биться над сложностями, которые выявились уже во времена короля Артура, а то ы еще раньше и, в общем-то, остаются, по сути, все теми же самыми, как бы ни изменилось общество и каких бы успехов ни добилась цивилизация?
История, если видеть в ней смены династий, войны, возвышение одних народов и упадок других, была Твену совсем не так важна, как была ему важна схожесть конфликтных ситуаций и острых противоречий, с которыми сталкивается человек, где бы и когда бы он ни жил. Свет истории увидеть такие конфликты, такие противоречия с резкой отчетливостью. И вот почему Твек писал о рыцарях Круглого стола, об Англии в канун Возрождения, о Жанне д’Арк и Столетней войне.
Его не слишком заботила верность деталей. Возможно, при Артуре, если и впрямь существовал такой король, законы и обычаи были иными, чем описанные в «Янки иг» Коннектикута», возможно, историки признают созданную Твеном картину неточной. Все это не самое существенное. Достоверен сам факт, что подобные обычаи и законы существовали, и в них отразилось определенное представление людей о своем месте в мире и о нормах общественного устройства, определенная мораль и философия жизни.
А значит, отразился в них и сам человек со всеми своими сильными и слабыми сторонами. Со своими исканиями истины, своими заблуждениями, надеждами, иллюзиями, прсдрассудка-ми, страхами, которые, пусть по-новому, но-непременно дадут о себе знать и сегодня, через столько веков. Формы жизни, конечно, меняются, и меняются проявления человеческих чувств, строй мыслей, характер переживаний. А все-таки, по убеждению Твена, человек в сущности тот же, каким и был всегда, и не искоренимы ни его истинные достоинства, ни самообольщение и пороки.