Всем известно, что этот человек создал уникальный, гигантский по своему объёму и по количеству сведений «Толковый словарь живого великорусского языка». Что проработал он над этим словарём 53 года. Однако, возможно, не всем ведомо, что автор его, Владимир Иванович Даль, прожил невероятную, исключительно богатую событиями жизнь; владел множеством профессий и был не только интеллектуалом-эрудитом, но и смельчаком-воином, и даже своеобразным «диссидентом», побывавшим в жандармском Третьем отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии…
Владимир Иванович Даль (1801-1872)
ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ДАЛЬ
(1801-1872)
Родился наш герой 22 ноября 1801 года. По происхождению он был не русским: сын обрусевшего датчанина, врача, лингвиста и богослова Иоганна Даля и Марии Фрейтаг – полунемки, полуфранцуженки из гугенотского (протестантского) рода. Она была женщиной незаурядной: прекрасно играла на пианино, знала несколько языков, всерьёз интересовалась литературой.
По месту рождения – наш земляк, из Луганского завода, теперь город Луганск (один из его литературных псевдонимов – Казак Луганский).
Начал свою взрослую жизнь выпускником Морского кадетского корпуса в Санкт-Петербурге, несколько лет прослужил на кораблях, ходил по морям Чёрному и Балтийскому. Затем, выйдя в отставку, решил посвятить себя медицине – и окончил Дерптский университет, получив диплом хирурга-окулиста.
Служа дивизионным лекарем, участвовал в походе русских войск, направленных на подавление польского мятежа. Отличился особой храбростью при переправе через Вислу у Юзефова.
Там же проявил себя, как изобретатель (!), впервые применив электрический ток в минно-взрывном деле, заминировав переправу и подорвав её после отступления русской дивизии за реку.
Но, видимо, поведение нашего героя было чрезмерно самостоятельным, ибо на рапорт о решительных действиях дивизионного лекаря Даля командир корпуса генерал Ридигер наложил такую резолюцию: «За подвиг представить к ордену. Объявить выговор за невыполнение и уклонение от своих прямых обязанностей». Впоследствии император Николай I наградил Даля орденом – крестом Св. Владимира в петлице.
По окончании войны Владимир Иванович поступил ординатором в Санкт-Петербургский военно-хирургический госпиталь, где прославился отличным выполнением глазных операций. Но всё же не медицина стала главным делом его жизни.
Живая стихия русского языка – вот что по-настоящему влекло потомка трёх западных народов! Собирать народные слова и выражения, диалектизмы разных краёв России Даль начал ещё юношей-кадетом.
В 1832 году были опубликованы в его обработке «Русские сказки. Пяток первый». Однако чрезмерное внимание к языку крестьян, «подлого люда», было сочтено небезопасным…
По доносу известного литературного сексота Фаддея Булгарина («Видок Фиглярин» Пушкина), книга была запрещена, а автора забрали в Третье отделение. Благодаря заступничеству поэта и царедворца Василия Жуковского Даль в тот же день был выпущен, но печататься под собственным именем не смог: тогда-то он и стал выпускать свои произведения под псевдонимом Казак Луганский…
Семь лет Владимир Иванович прослужил в Оренбурге, чиновником особых поручений при военном губернаторе Оренбургского края. Собирал там коллекции местной флоры и фауны, за что в дальнейшем был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук по классу естественных наук.
Приехав в Санкт-Петербург, Даль стал современником трагической дуэли своего друга Александра Пушкина: лечил его рану, присутствовал при кончине, участвовал во вскрытии. Умирающий поэт именно Далю вручил свой магический перстень-талисман…
Не имея возможности прожить на доходы от занятий филологией и литературой, Даль долгие годы оставался на госслужбе – чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел, управляющим Нижегородской удельной конторой… После выхода в отставку поселился в Москве, в собственном доме на Большой Грузинской улице.
Среди многочисленных его произведений были очерки, статьи по медицине, лингвистике, этнографии, рассказы, стихи, одноактные комедии, сказки, повести («Цыганка» и другие), собрание фольклора в четырёх томах «Были и небылицы», уже известные нам «Русские сказки» и «Сочинения Казака Луганского», сборник из сотни очерков «Картины из русского быта», собрание из тридцати тысяч (!) пословиц, поговорок, прибауток, загадок «Пословицы русского народа» и… наконец, учебники «Ботаника» и «Зоология»!
В жизни существует множество различных занятий. И перечислять их можно бесконечно долго: вышивание, чтение, приготовление пищи, рисование, изучение иностранных языков, плавание, танцы, бег, гимнастика. Это только крохотная часть тех дел, которыми может заниматься человек.
Из обширного перечня занятий каждый может выбрать что-то себе по душе. Многие люди имеют не одно любимое занятие, а несколько, к их числу отношусь и я. В моей жизни есть два дела, которыми я особенно люблю заниматься: это рисование и игра на фортепиано. Это те занятия, которые
я выполняю с огромным удовольствием и с интересом. Рисовать я люблю с детства, родители, заметив, что я хорошо рисую, рано отдали меня в художественную школу.
И я очень благодарна им за это. Это здорово, что они вовремя смогли заметить мой талант и не дали ему угаснуть. С каждым днем я стараюсь совершенствовать свои навыки рисования и мечтаю стать знаменитой и талантливой художницей.
Еще одно мое любимое занятие – игра на фортепиано. К этому занятию меня пристрастила бабушка. У нее дома стояло и до сих пор стоит старенькое фортепиано.
Когда я приходила к ней в гости, то она учила меня играть на нем.
Это занятие мне очень понравилась. И я стала посещать уроки игры на фортепиано.
Сейчас я играю достаточно хорошо, и многие родные и знакомые частенько просят меня сыграть для них что-нибудь. Эти занятия можно назвать моими хобби, но в будущем я постараюсь одно из этих хобби – рисование – сделать и своей работой. Я могу стать хорошим дизайном, рисовать различные иллюстрации к книгам, писать авторские картины. Вариантов здесь много.
Мне бы очень хотелось, чтобы мое любимое занятие стало и делом моей жизни, принося мне достойный доход.
Почитайте об этом здесь:
У апавяданні «Літоўскі хутарок» антычалавечая сутнасць вайны паказана праз трагедыю адной мірнай сям'і. Сюжэт апавядання просты: хутарок, дзе жыве сям'я Яна Шымкунаса, за кароткі час некалькі разоў пераходзіць то да немцаў, то да рускіх і з'яўляецца полем бою дзвюх армій.
А баі былі такія, што, як казаў палкоўнік па тэлефоне, забітых «няма сілы падабраць» : «Ляжаць цэпкамі, калонамі. Бог іх ведае, ці забіты так, ці параненыя спаўзліся ў адзін груд. Трупаў не менш трох тысячаў на адной маёй пазіцыі». Вайна паказана Гарэцкім не толькі як трагедыя вынішчэння жыцця, яго плоці. Нікому з пісьменнікаў да Гарэцкага не ўдалося з такой пераканаўчасцю і мастацкай сілай паказаць як вынішчэнне вайной асобнай душы, так і масавае выніцгчэнне душ.
Глыбіні філасофскай думкі садзейнічае кампазіцыя апавядання і вобраз Шымкунаса. У пачатку апавядання добры, далікатны і мудры Шымкунас паказаны як чалавек, перакананы ў тым, што і рускія, і кайзераўскія салдаты такія ж людзі, як яго Блажыс, што недзе таксама вымушаны ваяваць і разам з іншымі пайшоў «спраўляць крывяныя хаўтуры» . Таму на пытанне феерверкера Сініцы, «куды паненкі схаваюцца, як прыйдзе германец» , дачка Шымкунаса адказвае, што не будзе хавацца, бо «прусы - народ дужа прыгожы» .
Так думае не толькі наіўнае дзяўчо, але і мудры Шымкунас, мяркуючы, што пагроза лёсу можа прыйсці толькі ад шалёнага снарада. Мудры Шымкунас не ведаў, што калі «два ворагі-асілкі» сыходзяцца, то перастаюць дзейнічаць, руйнуюцца і ўсе вечныя законы людскасці. Сапраўды, няма добрых ці кепскіх народаў, ёсць людзі, якіх вайна справакавала на нялюдскасць. Той, хто, як Шымку - нас, не толькі пабачыў «ашклянелыя вочы, рукі са сціснутымі кіпцямі і ўзнятыя ўгору, кроў», але і сам прайшоў праз пекла вайны, не раз зазіраў смерці ў вочы, аддае ёй спачатку сваю душу, хаця плоць яго пакуль яшчэ жыве.
Сапраўды, і рускія, і кайзераўскія салдаты да блізкай сустрэчы са смерцю - яшчэ людзі, нават «добрыя людзі». Шчыра супакойвае Шымкунаса рускі салдат, што «мірных жыхароў чапаць забараняецца» і што за ўсе панесеныя страты ім заплацяць. А нямецкі салдат праз перакладчыка Глюкмана прапануе Шымкунасу пакаштаваць іхняга хлеба. У пятым раздзеле апавядання пераканаўча паказана, як чалавек на вайне, кіруючыся яе законамі, пераступае парог, за якім ужо перастае быць чалавекам. Ні баяцца, ні саромецца больш няма чаго - вайна ўсё спіша. «Ці магу я саромецца гэтых дзікароў», - кажа адзін.
А другі свае брыдкія, жывёльныя намеры апраўдвае нават тым, што гэта будзе садзейнічаць «паляпшэнню заняпалых народау» і прывіццю «высшай культуры фізічным шляхам» . I наладжваюць пір у час чумы: «танцуюць немцы ў Марыампалі пад грамафоны, мірным людзям за ўсё-ўсякае штых да грудзей, а дзяўчын ды маладзіц крыўдзяць» .
Объяснение: