1. Картинки, украшавшие стены дома Самсона Вырина из повести А. С. Пушкина "Станционный смотритель" рассказывают о героях библейской притчи (О блудном сыне)
2. Выйдя на улицу Вырин из гордости бросил ассигнации, которые Минский всунул ему за обшлаг рукава на землю и даже придавил каблуком.
3. По говорил с ним по немецки, а затем сказал на русском, что ему нужен покой.
4. заплатил ему 25 рублей за визит и пригласил его по обедать.
5. Деньги ему дал Минский как откуп за дочь
6. Не удачная попытка встретиться с Дуней (Минский кинулся к старику, стиснув зубы от злости со словами, что ты за мной крадешься как разбойник или хочешь меня зарезать, пошел вон и сильно рукой схватил старика за ворот, вытолкнул его на лестницу,
7. Спивается от горя и умирает .
8. Пивовар
9. Вырезать дудочки
10. Ехала она на карете, в 6-ть лошадей, с 3-мя маленькими барчатами и с кормилицей и с черной моськой .
Павлуша, Федя, Ильюша, Костя и Ваня
Первому, старшему изо всех, Феде, вы бы дали лет четырнадцать. Это был стройный мальчик, с красивыми и тонкими, немного мелкими чертами лица, кудрявыми белокурыми волосами, светлыми глазами и постоянной полувеселой, полурассеянной улыбкой. Он принадлежал, по всем приметам, к богатой семье и выехал-то в поле не по нужде, а так, для забавы. На нем была пестрая ситцевая рубаха с желтой каемкой; небольшой новый армячок, надетый внакидку, чуть держался на его узеньких плечиках; на голубеньком поясе висел гребешок. Сапоги его с низкими голенищами были точно его сапоги — не отцовские. У второго мальчика, Павлуши, волосы были всклоченные, черные, глаза серые, скулы широкие, лицо бледное, рябое, рот большой, но правильный, вся голова огромная, как говорится, с пивной котел, тело приземистое, неуклюжее.
— А вот что случилось. Ты, может быть, Федя, не знаешь, а только там у нас утопленник похоронен; а утопился он давным-давно, как пруд еще был глубок; только могилка его еще видна, да и та чуть видна: так — бугорочек... Вот на днях зовет приказчик псаря Ермила; говорит: «Ступай, мол, Ермил, на пошту». Ермил у нас завсегда на пошту ездит; собак-то он всех своих не живут они у него отчего-то, так-таки никогда и не жили, а псарь он хороший, всем взял. Вот поехал Ермил за поштой, да и замешкался в городе, но а едет назад уж он хмелён. А ночь, и светлая ночь: месяц светит... Вот и едет Ермил через плотину: такая уж его дорога вышла. Едет он этак, псарь Ермил, и видит: у утопленника на могиле барашек, белый такой, кудрявый, хорошенький, похаживает. Вот и думает Ермил: «Сем возьму его, — что ему так пропадать», да и слез, и взял его на руки... Но а барашек — ничего. Вот идет Ермил к лошади, а лошадь от него таращится, храпит, головой трясет; однако он ее отпрукал, сел на нее с барашком и поехал опять: барашка перед собой держит. Смотрит он на него, и барашек ему прямо в глаза так и глядит. Жутко ему стало, Ермилу-то псарю: что, мол, не помню я, чтобы этак бараны кому в глаза смотрели; однако ничего; стал он его этак по шерсти гладить, — говорит: «Бяша, бяша!» А баран-то вдруг как оскалит зубы, да ему тоже: «Бяша, бяша...»
Не успел рассказчик произнести это последнее слово, как вдруг обе собаки разом поднялись, с судорожным лаем ринулись прочь от огня и исчезли во мраке. Все мальчики перепугались. Ваня выскочил из-под своей рогожи. Павлуша с криком бросился вслед за собаками. Лай их быстро удалялся... Послышалась беспокойная беготня встревоженного табуна. Павлуша громко кричал: «Серый! Жучка!..» Через несколько мгновений лай замолк; голос Павла принесся уже издалека еще немного времени; мальчики с недоумением переглядывались, как бы выжидая, что-то будет... Внезапно раздался топот скачущей лошади; круто остановилась она у самого костра, и, уцепившись за гриву, проворно спрыгнул с нее Павлуша. Обе собаки также вскочили в кружок света и тотчас сели, высунув красные языки.
— Что там? что такое? — спросили мальчики.
— Ничего, — отвечал Павел, махнув рукой на лошадь, — так, что-то собаки зачуяли. Я думал, волк, — прибавил он равнодушным голосом, проворно дыша всей грудью.
Объяснение:
Бывало, он ещё в постели:
К нему записочки несут.
Что? Приглашенья? В самом деле,
Три дома на вечер зовут.
Утро Онегина начинается поздно, скорее всего, во второй половине дня. Онегин едет на прогулку на бульвар, “пока недремлющий брегет не прозвонит ему обед”. Затем обед с приятелями в модном ресторане, поход в театр на балет и, наконец, бал до рассвета. Распорядок дня главного героя не совпадает с распорядком “неугомонного Петербурга”. Вот пример. Когда Онегин ещё только едет с бала, город уже просыпается и начинает работать:
Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробуждён.
Встаёт купец, идёт разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтинка спешит
Под ней снег утренний хрустит.
Свой роман А. С. Пушкин писал 8 лет, с 1823 года по 1831 год. К тому времени уже закончилась Отечественная война, произошло восстание декабристов на Сенатской площади, в котором участвовали друзья Пушкина. Изменения самосознания молодого дворянства нашли отражение в романе. Мы можем увидеть, что молодые люди увлекались в то время западной литературой, да и не только художественной, а научными произведениями:
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита…
К тому же молодое поколение всерьёз начало заботится о политической жизни страны:
И был глубокий эконом,
То есть, умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Будучи всей душой на стороне своих друзей-декабристов, Пушкин не мог не указать в романе на угнетённость и бесправие русского народа. Поэтому, приехав в деревню,
Сперва задумал наш Евгений
Порядок новый учредить.
В своей глуши мудрец пустынный,
Ярем он барщины старинной
Оброком лёгким заменил;
И раб судьбу благословил.
Не упускает Пушкин и таких, казалось бы, мелочей как то, что ели и во что одевались дворяне. Вот Онегин, “как dandy лондонский одет” в “панталоны, фрак, жилет”, обедает в ресторане:
Пред ним roast-beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.