Из области философии вопрос о сущности счастья постоянно перемещался в область политики и культуры. Классическим образцом такого перемещения является поэма Некрасова “Кому на Руси жить хорошо” (разумеется, это одна сторона этого многогранного произведения, но при рассмотрении темы настоящего сочинения нет нужды задумываться над политическими и социальными аспектами). Семеро мужиков отправились в дальний путь, чтобы найти на Руси счастливого человека. Искали они простым являлись к тому, в ком могли предполагать счастливца, и задавали вопрос в лоб: счастлив ли ты? Но ни один из встреченных ими не смог похвалиться настоящим счастьем. В чем причина? Возможно, в том, что счастье в их понимании было просто невозможным. Например, поповское счастье — покой, почет, богатство. Какой может быть покой у “лекаря душ человеческих”? Какой может быть почет человеку, оторвавшемуся и от господ, и от крестьян? Какое может быть богатство у человека, живущего “от щедрот” бедного, полуголодного крестьянства? Очевидно, что счастье в том виде, как оно представлялось попу, было на Руси невозможным. То же и с помещичьим счастьем. Ведь чего хотелось этим оболт оболдуевым?
... Нам жаль, что ты, Русь-матушка, С охотою утратила Свой рыцарский, воинственный, Величественный вид!
Помещичья мысль не может желать ничего, кроме как валящихся в ноги крестьян, красивого дома да псовой охоты. Не может помещик найти себе счастья в послереформенной России! Ведь нет ничего, что заменило бы ему старые порядки. Он не может найти даже в работе, ибо не умеет и не желает работать:
Трудись! Кому вы вздумали Читать такую проповедь!
Ни помещик, ни поп, ни Ермил Гирин — никто не может похвастаться счастьем. Нет в этой стране счастья тем, кто мог бы быть счастлив в ином месте. Нет на Руси счастья ни мещанству, ни предприимчивости, ни честности.
Безусловно, главный герой восхищается красотой окружающей природы. Встретившее его морозное утро он воспринимает как человек, не переживший до этого серьезного горя. Возможно, это будет звучать абсурдно с нашей стороны, но мы предполагаем, что вне пространства дома и флигеля герой чувствует себя счастливым. Вокруг нет горя, нет смерти. Все жаждет новой жизни. Утро – это новая жизнь. Каждый человек неосознанно стремится туда, где ему будет легко и комфортно. Ради этого он может забыть о своих обязанностях, о потери близкого человека. Так устроена жизнь. И это ощущение легкости и некой радости удивляет Слепцова. Он ненавидит себя за то, что еще жив, что чувствует эту красоту, хотя должен скорбеть о погибшем сыне. Возможно, он принуждает себя возвратиться к своему горю, но человеческая природа сильнее самого человека и его моральных обязанностей перед самим собой.
Мы видим Николая Стрельцова перед боем, во время боя и по его завершении. Во всех ситуациях он показывает себя человеком высокого мужества, сильного характера, преданным Родине и долгу перед ней и своими товарищами. Стрельцов, преодолевая трудности, роет окопы, тщательно маскирует свою ячейку, аккуратно раскладывает гранаты, диски, вещевой мешок с патронами-готовится к бою. Общее настроение напряженности и тревоги охватывает его, и именно он вспоминает слова своего друга Лопахина о встрече со смертью. Приближающиеся враги вызывают у него чувство захватывающей ненависти. Мы понимаем, что он хорошо подготовленный боец ("...Николай прижался к стенке грудью, готовый в любую секунду стремительно пригнуться"). Он стрелял короткими очередями, экономя патроны, бил только наверняка. После второй атаки он "вздохнул и с наслаждением на короткий миг закрыл глаза". Ему тогда было трудно держать на прицеле бегающие фигурки врагов еще и потому, что солнечные лучи били прямо под каску. Во время нападения самолетов врага Николая контузило, и он потерял сознание. Вокруг шел ожесточенный бой. Из последних сил держались оставшиеся в живых бойцы. Немцы были совсем близко. И контуженный Николай, которого одолевали тошнота, головокружение, старческая слабость, вставил в оружие новый диск и стал стрелять, "властно движимый двумя самыми могучими желаниями: жить и биться до последнего". Шолохов показывает динамику его чувств в этом состоянии. Когда он понял, что пришло подкрепление и атака немцев будет отбита, он застонал и заплакал от ярости и досады на собственное бессилие и от счастья, что высоту отстояли и трижды проклятый враг бежит. После этого он впал в "долгое и беспамятство". Мы узнаем из внутреннего монолога Лопахина, что Стрельцов должен быть в госпитале. Однако, когда Петр подошел к своим он увидел Николая, который после того, как ему стало несколько лучше и тошнота, ушел из медсанчасти, чтобы продолжать воевать. Контузия не Николай еще ничего не слышал, понимал только письменную речь, стал заикаться. Он объяснил, что не мог покинуть полк, когда товарищам трудно и их мало осталось. " Драться рядом с товарищами ведь можно и глухому". Таков человек, сражающийся за Родину, Николай Стрельцов.
Семеро мужиков отправились в дальний путь, чтобы найти на Руси счастливого человека. Искали они простым являлись к тому, в ком могли предполагать счастливца, и задавали вопрос в лоб: счастлив ли ты?
Но ни один из встреченных ими не смог похвалиться настоящим счастьем. В чем причина? Возможно, в том, что счастье в их понимании было просто невозможным. Например, поповское счастье — покой, почет, богатство. Какой может быть покой у “лекаря душ человеческих”? Какой может быть почет человеку, оторвавшемуся и от господ, и от крестьян? Какое может быть богатство у человека, живущего “от щедрот” бедного, полуголодного крестьянства? Очевидно, что счастье в том виде, как оно представлялось попу, было на Руси невозможным.
То же и с помещичьим счастьем. Ведь чего хотелось этим оболт оболдуевым?
... Нам жаль, что ты, Русь-матушка,
С охотою утратила
Свой рыцарский, воинственный,
Величественный вид!
Помещичья мысль не может желать ничего, кроме как валящихся в ноги крестьян, красивого дома да псовой охоты. Не может помещик найти себе счастья в послереформенной России! Ведь нет ничего, что заменило бы ему старые порядки. Он не может найти даже в работе, ибо не умеет и не желает работать:
Трудись! Кому вы вздумали
Читать такую проповедь!
Ни помещик, ни поп, ни Ермил Гирин — никто не может похвастаться счастьем. Нет в этой стране счастья тем, кто мог бы быть счастлив в ином месте. Нет на Руси счастья ни мещанству, ни предприимчивости, ни честности.