Нужен отрывок из текста "белый бим черное ухо" . примерно на шестьсот слов, главное со смыслом , чтоб тронуло прям до глубины души ( можно отрывок где говорится о проблеме отношения к животным). заранее
«…Читатель, друг!…Ты подумай! Если писать только о доброте, то для зла — это находка, блеск. Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце-концов не будут их замечать. Если писать только о серьезно-печальном, то люди перестанут смеяться над безобразным…»…И в тишине уходящей осени, овеянный ее нежной дремотой, в дни недолгого забвения предстоящей зимы, ты начинаешь понимать: только правда, только честь, только чистая совесть, и обо всем этом — слово.
Слово к маленьким людям, которые будут потом взрослыми, слово к взрослым, которые не забыли, что были когда-то детьми.
Может быть, поэтому я пишу о судьбе собаки, о ее верности, чести и преданности.
…Ни одна собака в мире не считает обыкновенную преданность чем-то необычным. Но люди придумали превозносить это чувство собаки как подвиг только потому, что не все они и не так уж часто обладают преданностью другу и верностью долгу настолько, чтобы это было корнем жизни, естественной основой самого существа, когда благородство души — само собой разумеющееся состояние.
…Вот так и среди нас, человеков: есть скромные люди с чистым сердцем, «незаметные» и «маленькие», но с огромной душой. Они-то и украшают жизнь, вмещая в себя все лучшее, что есть в человечестве, — доброту, простоту, доверие. Так и подснежник кажется капелькой неба на земле…"
Чартков, герой повести Гоголя "Портрет", очень одаренный живописец, утратил свои и, несмотря на все старания, так и не смог написать хорошую картину. Что случилось с его талантом? Как и почему получается, что талантливый человек не может даже в слабой степени повторить свои собственные достижения? Почему человек теряет умение, дар, возможно даже врожденный, заложенный в генах? Как может случиться, что, не имея ни образования, ни опыта, ни благоприятных возможностей, начинающий создает прекрасное произведение искусства, а после, имея все, знание и навык в том числе, опускается до уровня ремесленника или вообще утрачивает творить? Назовем это синдромом Чарткова, по имени персонажа повести, с которым приключилась такое несчастье. С самим Гоголем происходит нечто подобное. С некоторого времени он перестет хорошо писать. Вместо литературы он начинает заниматься морализаторством. Его сочинения оказываются очень слабы, настолько, что позорят автора. Он, подобно своему герою, пытается хотя бы повторить или продолжить собственные достижения. Но тщетно. 24 февраля 1852 года он сжигает второй том "Мертвых душ", написанный гораздо слабее первого. А через несколько дней он умрет. Гоголь назвал свою повесть «Портрет» . Потому ли, что портрет ростовщика сыграл роковую роль в судьбе его героев, художников, судьбы которых сопоставлены в двух частях повести? Или потому, что автор хотел дать портрет современного общества и талантливого человека, который гибнет или вопреки враждебным обстоятельствам и унизительным свойствам натуры? Или это портрет искусства и души самого писателя, пытающегося уйти от соблазна успеха и благополучия и очистить душу высоким служением искусству? Наверное, есть в этой странной повести Гоголя и социальный, и нравственный, и эстетический смысл, есть размышление о том, что такое человек, общество, искусство. Современность и вечность сплетены здесь так неразрывно, что жизнь русской столицы 30-х годов Х1Х века восходит к библейским размышлениям о добре и зле, об их бесконечной борьбе в человеческой душе. Художника Чарткова поначалу мы встречаем в тот момент его жизни, когда он с юношеской пылкостью любит высоту гения Рафаэля, Микеланджело, Корреджио и презирает ремесленные подделки, заменяющие искусство обывателю. Увидев в лавке странный портрет старика с пронзительными глазами, Чартков готов отдать за него последний двугривенный. Нищета не отнимает у него видеть красоту жизни и с увлечением работать над своими этюдами. Он тянется к свету и не хочет превращать искусство в анатомический театр и обнажать ножом-кистью «отвратительного человека» . Он отвергает художников, у которых «самая природа.. .кажется низкою, грязною» , так что «нет в ней чего-то озаряющего» . Чартков, по признанию его учителя в живописи, талантлив, но нетерпелив и склонен к удовольствиям житейским, суете. Но как только деньги, чудом выпавшие из рамы портрета, дают Чарткову возможность вести рассеянную светскую жизнь, наслаждаться благополучием, богатство и слава, а не искусство становятся его кумиром. Своим успехом Чартков обязан тем, что рисуя портрет светской барышни, который выходил у него скверным, он смог опереться на бескорыстное произведение таланта - рисунок Психеи, где слышалась мечта об идеальном существе. Но идеал был не живым и, только соединившись со впечатлениями реальной жизни, стал притягателен, а реальная жизнь обрела значительность идеала. Однако Чартков солгал, придав незначительной девице облик Психеи. Польстив ради успеха, он изменил чистоте искусства. И талант стал покидать Чарткова, изменил ему. «Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою» , -говорит отец сыну во второй части повести. Эти слова почти дословно повторяют слова Моцарта в пушкинской трагедии: «Гений и злодейство - две вещи несовместные» .
Ползут пираты по уступам скал, На мыс, где стан дозорной башни встал; Там заросли, там дикие цветы, Там свежий ключ, спадая с высоты Серебряной струею на гранит, Встречает жизнь и путников поит.
Пышней, чем утром, вдоль Морейских гряд Лениво сходит солнце на закат; Не тускло, как на Севере, оно: Полнеба чистым блеском зажжено; Янтарный луч слетает на залив, Отливы волн зеленых озлатив, И озаряет древний мыс Эгин Прощальною улыбкой властелин; Своей стране любовно льет он свет, Хоть алтарей ему давно там нет. С гор тени сходят, вьются вдоль долин, Твой рейд целуя, славный Саламин! Их синий свод, скрывая небосклон, От взоров бога пурпуром зажжен, А вдоль вершин веселый бег коней Роняет отблеск, радуги нежней, Пока, минув Дельфийскую скалу, Бог не отыдет на покой, во мглу.
Так и Сократ в бледнеющий простор Бросал - Афины! - свой предсмертный взор, А лучшие твои сыны с тоской Встречали мрак, венчавший путь земной Страдальца. - Нет, о нет: еще горят Хребты и медлит благостный закат! Но смертной мукой затемненный взор Не видит блеска и волшебных гор: Как будто Феб скрыл тьмою небосклон, Край, где вовек бровей не хмурил он. Лишь он ушел, за Кифероном, в ночь, - Был выпит яд, и дух умчался прочь, Тот, что презрел и бегство и боязнь, И, как никто, и жил и встретил казнь! С вершин Гимета озаряя дол, Царица ночи всходит на престол; Не с темной дымкой, вестницею бурь, - Лик беспорочно осиял лазурь. Блестят колонны, тень бросая вниз, Мерцает лунным отблеском карниз, И, знак богини, тонкий серп ушел Над минаретом в зыбкий ореол. Вдали темнеют заросли олив, Нить кроткого Кефиса осенив; К мечети льнет унылый кипарис, Блестит киоска многоцветный фриз, И в скорбной думе пальма гнется там, Где поднялся Тезея древний храм. Игра тонов, блеск, сумрак - все влечет, И равнодушно лишь глупец пройдет.
Борьбу стихий забыв, Архипелаг Едва доносит сонный лепет влаг; А в переливах медленной волны - Сапфирно-золотые пелены И острова, чей строг и мрачен вид, Хоть океан улыбки им дарит.
День первый минул, а Гюльнар все нет; Еще два дня - все то же. Вновь рассвет. Но, видно, чар немало у Гюльнар, А то бы дня не встретил вновь корсар. Четвертый день ушел за небосклон, И ночь примчала за собой циклон. Как бы впервые шторм ревел над ним, Так он внимал просторам ветровым! И дикий дух, желаний диких полн, Весь откликался на призывы волн. Среди стихий, бывало, мчался он, Их буйством и безумием пленен, И тот же гул звучит средь этих стен, Звучит, зовет, и.. . там - простор, здесь - плен! Свирепым ветром завывала тьма, Еще свирепей рушились гром_а_, И за решеткой молнии зигзаг Прорезывал порой беззвездный мрак. Подполз к бойнице он и кандалы Подставил молниям - пусть бьет из мглы! Так, руки вздев, просил себе корсар У неба искупительный удар. Но и молитву дерзкую и сталь Гроза презрела и умчалась вдаль; Гром тише, смолк.. . И вновь пират померк, Как будто друг его мольбы отверг!
В вечерний час их остров встал из вод. Скала, казалось, им улыбки шлет; Над гаванью стоит веселый гул; Огонь сигнальный, где всегда, блеснул; Скользят по волнам шлюпки, и дельфин, Резвясь, их обгоняет средь пучин; Крикливых чаек резкий стон - и тот, Казалось, всем приветствие несет! За ставнями, что озарились вдруг, Фантазия друзей рисует круг; Огонь священный, пламенный очаг, Надежды взор, простертый в бурный мрак!
Слово к маленьким людям, которые будут потом взрослыми, слово к взрослым, которые не забыли, что были когда-то детьми.
Может быть, поэтому я пишу о судьбе собаки, о ее верности, чести и преданности.
…Ни одна собака в мире не считает обыкновенную преданность чем-то необычным. Но люди придумали превозносить это чувство собаки как подвиг только потому, что не все они и не так уж часто обладают преданностью другу и верностью долгу настолько, чтобы это было корнем жизни, естественной основой самого существа, когда благородство души — само собой разумеющееся состояние.
…Вот так и среди нас, человеков: есть скромные люди с чистым сердцем, «незаметные» и «маленькие», но с огромной душой. Они-то и украшают жизнь, вмещая в себя все лучшее, что есть в человечестве, — доброту, простоту, доверие. Так и подснежник кажется капелькой неба на земле…"