Сколько интересного произойдет на земле в следующие девяносто шесть лет! А если говорить правду, нужно всех таких уничтожать вместе с панятами, потому что из панят тоже со временем вырастают паны. В тюремных коридорах, когда им стреляют в затылок, не осмеливаясь взглянуть в глаза? Последний воздух вырвался из моей груди, я даже охнул. Потом пошло легче, я бежал и переходил на шаг почти машинально и только увеличил норму бега до четырехсот шагов. Так я прибежал к дому Свециловича - небольшому побеленному строению в глубине чахлого садика.
А если мне скажут, что завтра я умру, ну так что же, отдых тоже неплохая штука. Помните, как говорил Шелли: Она была хорошим человеком, и мы прожили, как говорится в сказке, «долго, счастливо, пока не умерли». - Если только это не сонное видение, эта дикая охота. Я тоже был частично согласен с его последними словами. Этот леденящий душу крик - он не мог вылетать из человеческой груди. Дрыкганты, порода, которая исчезла, а если даже и не исчезла, то кто в этом захолустье, в этой глухомани был так богат, чтобы купить их. Они ведь как-то должны быть связаны с дикой охотой короля Стаха. Я понял, что он совсем не такой, как я, что сейчас это человек, который парит над землей, которого здесь нет. Не ради славы, а ради того, чтобы убить терзания совести - как иногда идет человек, не зная дороги, в пущу друга, потому что стыдно, стыдно стоять. Знают только то, что не таким должен быть человек, что нельзя обещать ему райский клевер, что счастье ему нужно под этими вот задымленными потолками. И сразу же понял, что это человек, с которым мне не стоит тягаться ни весом, ни силой. Я понял, что, если не употреблю всю свою ловкость, - погиб. Шлеп-шлеп-шлеп - и так четыреста раз, топ-топ - пятьдесят раз. Напрямик по пустым грядам, давя попадавшиеся под ноги последние кочаны капусты, я помчал к крыльцу, украшенному четырьмя деревянными колоннами, и начал барабанить в дверь.
Когда-нибудь люди смогут жить намного дольше меня, и им не будет горько за жизнь: все в ней было, всякого жита по лопате, все я изведал - о чем же сожалеть? Однако хватит надрывать ваше сердце грустными словами, - я ведь говорил, старость моя - радость моя, - лучше расскажу я вам что-нибудь из далеких, молодых моих лет. Ну, не было, никогда не было еще человека, который скрыл бы от меня, лучшего охотника, следы. Кто такая Голубая Женщина, которая видением исчезла в ночи, если ее двойник (совсем несхожий двойник) мирно спал в комнате? Он даже не стесняется высоких слов, которых мужчины обычно избегают. Никто, никто не желает дать ему возможность быть человеком. И они мужественнее Христа: они знают, что не воскреснут после распятия. А он пытался выкрутить мне назад руки и свистящим шепотом сипел: - С-стой, ч-черт, п-погоди... Помню только, что с сожалением подумал о призрачной охоте, в которую стрелял и которой ни на волос не повредил. В крайнем окне замигал спокойный огонек, потом старческий голос спросил из-за двери: - Кого это тут носит?
Человек, как известно, честнее всего лет до двадцати пяти, в это время он органически не выносит несправедливости, однако молодежь слишком прислушивается к себе, ей ново и любопытно наблюдать, как новыми чувствами (она уверена, что подобного не испытывал никто) полнится душа. Но в ту пору я в глубине души (хотя и считался «красным») был убежден, что не только из виселиц растут на земле леса (что, конечно, было правильно даже во времена Иосафата Кунцевича и беларусской «доказной» инквизиции) и не только стон слышится в наших песнях. Он невольно подался на меня лицом и грудью, и тогда я, собрав последние силы, коленом и как можно дальше вытянутыми руками сильно поддал его в воздух. Мой противник не мог двинуться с места, я же с огромным усилием пытался подняться на ноги.
И лишь потом приходят бессонные ночи над клочком газеты, на котором напечатано такими же буквами, как и все остальное, что сегодня взяли на виселицу троих, понимаете, троих, живых и веселых. Для меня в то время значительно важнее было понять, кто я, каким богам должен молиться. Решили, что Рыгор нынешней ночью будет сидеть в Холодной лощине, откуда недалеко до дома Свециловича, где тот жил со старым дядькой-слугой и кухаркой. - И все же я не верю, что подкараулю их там во время выхода. Это, видимо, получилось даже слишком сильно: он перелетел через голову, сделал полукруг в воздухе и шмякнулся всем тяжелым - ох, каким тяжелым! Я решил садануть ему ногой под сердце, лишить дыхания, но сперва мельком взглянул на болото, где исчезла дикая охота.
Тургеневский пейзаж психологичен, он связан с переживаниями и обликом персонажей рассказа, с их бытом. «бежин луг» — рассказ-размышление о непонятых и непознанных явлениях в природе, о крестьянском мире, полном поэтических суеверий и поэзии, о человеческой жажде необыкновенного, чудесного, о невозможности жить в мире, где ничего не происходит. рассказ строится на изображении природы в различных ее проявлениях — светлых, открытых и таинственных, непонятных. конструктивно их связывает и объединяет блуждание охотника по лесу. внутренний сюжет этого произведения, сцепление его основных эпизодов строятся на «самораскрытии» природы в ее отношении к человеку. пейзаж служит началом действия, придает напряженность повествованию и заключает его. лирический характер рассказа подчеркивается тем, что повествование в нем ведется от лица рассказчика — умного человека, зоркого художника, тонкого психолога, близкого автору по своему мироощущению. в рассказе несколько законченных картин, связанных между собой общей мыслью, настроением и композиционной : 1. летний день. 2. постепенное приближение ночи (или рассказ о том, как заблудился охотник). 3. «мрак боролся со светом». 4. торжественная красота ночи. 5. утро. первая картина представляет собой вступление. тургенев описывает ясный, светлый, но не яркий летний день с печатью «какой-то трогательной кротости». почему писатель выбрал именно такой день? тургеневу важно показать спокойствие, безмятежность жизни природы, пока ее не тревожит появление человека. но вот человек появился, и природа встречает его настороженно и даже враждебно. вторая картина — начало действия. сгущение мрака, постепенное нарастание тревожного настроения, все увеличивающаяся враждебность природы человеку усиливают чувство одиночества и человека перед грозной, могущественной и непонятной силой природы. не случайно эта картина сопровождается рассказом о ночных блужданиях охотника. сомнения и колебания ложатся на душу человека. природа только усиливает их; исчезают реальные очертания предметов — и вместе с ними уверенность и ясность человеческой мысли. тургенев не случайно охотника к мальчикам после того, как тот испытал растерянность и перед слепым равнодушием природы. ошибка в выборе пути заставила его пережить то состояние, в котором находятся мальчики перед непонятными им законами природы. так, тургенев показывает близость настроений мальчиков и за ними охотника. смысл рассказов мальчиков ему теперь особенно понятен, а источник их суеверий очевиден для читателя, который вместе с охотником пережил смутные, неясные и тревожные чувства. но вот зловещий ночной мрак отступает перед светом зажженного костра, появляются очертания окружающего: холмов, кустов, реки — и вместе с ними к охотнику возвращается уверенность во власти человека над природой. эта картина как бы символически изображает внутреннюю борьбу здравого смысла человека со стихией. четвертая картина рисует успокоение, наступившее в душе охотника. оно дало ему возможность созерцать умиротворенную красоту « летней ночи» во всем ее таинственном великолепии. только теперь, сблизившись с людьми и освободившись от таинственной и недоброй власти природы, охотник замечает, как прекрасна ночь, его окружающая. чередование настроений в пейзаже тургенева происходит по принципу музыкальной композиции: светлая, ясная мелодия сменяется тревожными предчувствиями, затем борьба, столкновение полярных сил и, наконец, разрешение — победа добра, успокоение, надежда.
Характер главного героя повести оноре де «гобсек» опыт убеждает, что непростым есть осмысления образа главного героя повести, так как, понять “романтические и реалистические черты неоднозначного образа “философа и скряги” гобсека” сложно. объединение черт романтизма и реализма в “художественной системе” вообще и в повести “гобсек” в частности повышает психологическую убедительность созданных писателемобразов, что, с одной стороны, заметно усложняет их изучение, с другой стороны - делает это изучение более интересным, более привлекательным. рассмотрим, как характеризует гобсека-человека описание его внешности, представленное писателем в повести. отношение гобсека к вещей лучше за все проследить на примере описания его жилью: “его комната, где все было опрятное и потертое, начиная из зеленого сукна на письменном столе к ковру над кроватью, вскидываласьна холодное жилье старой дивы, которая по целым дням стирает порох из своей мебели. зимой головешки в камине, всегда присыпанные кучкой пепла, дымили, некогда не разгораясь пламенем”. так начинается наше знакомство с гобсеком, тот самый камин становится последним, что мы видим в комнате почти уже умершего ростовщика, который “глянул на камин, такой самый холодный”. аскетические условия жизни этого чрезвычайно зажиточного человека, с одной стороны, подчеркивают егоумение отличать настоящие ценности жизни от искусственных, с другой стороны, представление о сильном характере человека, который способный отказаться от внешнего ради воплощения у жизнь своей жизненной философии, достижение главной цели за счет отказа от второстепенных вещей. когда мы читаем описание внешности гобсека, то не можем не обратить внимание то, что устами дервиля сознательно подчеркивает, можно назвать это так, “металл” его лица: “… тусклое лицо, с разрешения академии, я бы назвал его месячным ликом, так как оно вскидывалось на серебро, из которого сошла позолота… черты его лицо, незыблемые, холодные, как в талейрана, были языков вылитые из бронзы”. больше того, нужно заметить, что этот “металл” внешности гобсека возникает не только как внешний признак, она также является ведущей характеристикой души главного героя: “под вечер человек-вексель становилася обычным человеком, а слиток металла в ее груди - человеческим сердцем”.
А если мне скажут, что завтра я умру, ну так что же, отдых тоже неплохая штука. Помните, как говорил Шелли: Она была хорошим человеком, и мы прожили, как говорится в сказке, «долго, счастливо, пока не умерли». - Если только это не сонное видение, эта дикая охота. Я тоже был частично согласен с его последними словами. Этот леденящий душу крик - он не мог вылетать из человеческой груди. Дрыкганты, порода, которая исчезла, а если даже и не исчезла, то кто в этом захолустье, в этой глухомани был так богат, чтобы купить их. Они ведь как-то должны быть связаны с дикой охотой короля Стаха. Я понял, что он совсем не такой, как я, что сейчас это человек, который парит над землей, которого здесь нет. Не ради славы, а ради того, чтобы убить терзания совести - как иногда идет человек, не зная дороги, в пущу друга, потому что стыдно, стыдно стоять. Знают только то, что не таким должен быть человек, что нельзя обещать ему райский клевер, что счастье ему нужно под этими вот задымленными потолками. И сразу же понял, что это человек, с которым мне не стоит тягаться ни весом, ни силой. Я понял, что, если не употреблю всю свою ловкость, - погиб. Шлеп-шлеп-шлеп - и так четыреста раз, топ-топ - пятьдесят раз. Напрямик по пустым грядам, давя попадавшиеся под ноги последние кочаны капусты, я помчал к крыльцу, украшенному четырьмя деревянными колоннами, и начал барабанить в дверь.
Когда-нибудь люди смогут жить намного дольше меня, и им не будет горько за жизнь: все в ней было, всякого жита по лопате, все я изведал - о чем же сожалеть? Однако хватит надрывать ваше сердце грустными словами, - я ведь говорил, старость моя - радость моя, - лучше расскажу я вам что-нибудь из далеких, молодых моих лет. Ну, не было, никогда не было еще человека, который скрыл бы от меня, лучшего охотника, следы. Кто такая Голубая Женщина, которая видением исчезла в ночи, если ее двойник (совсем несхожий двойник) мирно спал в комнате? Он даже не стесняется высоких слов, которых мужчины обычно избегают. Никто, никто не желает дать ему возможность быть человеком. И они мужественнее Христа: они знают, что не воскреснут после распятия. А он пытался выкрутить мне назад руки и свистящим шепотом сипел: - С-стой, ч-черт, п-погоди... Помню только, что с сожалением подумал о призрачной охоте, в которую стрелял и которой ни на волос не повредил. В крайнем окне замигал спокойный огонек, потом старческий голос спросил из-за двери: - Кого это тут носит?
Человек, как известно, честнее всего лет до двадцати пяти, в это время он органически не выносит несправедливости, однако молодежь слишком прислушивается к себе, ей ново и любопытно наблюдать, как новыми чувствами (она уверена, что подобного не испытывал никто) полнится душа. Но в ту пору я в глубине души (хотя и считался «красным») был убежден, что не только из виселиц растут на земле леса (что, конечно, было правильно даже во времена Иосафата Кунцевича и беларусской «доказной» инквизиции) и не только стон слышится в наших песнях. Он невольно подался на меня лицом и грудью, и тогда я, собрав последние силы, коленом и как можно дальше вытянутыми руками сильно поддал его в воздух. Мой противник не мог двинуться с места, я же с огромным усилием пытался подняться на ноги.
И лишь потом приходят бессонные ночи над клочком газеты, на котором напечатано такими же буквами, как и все остальное, что сегодня взяли на виселицу троих, понимаете, троих, живых и веселых. Для меня в то время значительно важнее было понять, кто я, каким богам должен молиться. Решили, что Рыгор нынешней ночью будет сидеть в Холодной лощине, откуда недалеко до дома Свециловича, где тот жил со старым дядькой-слугой и кухаркой. - И все же я не верю, что подкараулю их там во время выхода. Это, видимо, получилось даже слишком сильно: он перелетел через голову, сделал полукруг в воздухе и шмякнулся всем тяжелым - ох, каким тяжелым! Я решил садануть ему ногой под сердце, лишить дыхания, но сперва мельком взглянул на болото, где исчезла дикая охота.