Русть сидела у окна. Поглядывая в окно и потихоньку, глоток за глотком, отхлебывая горячий чай из чашки, откуда выглядывала большая палочка корицы.
Грусть была невозмутима и трогательно мила, изредка смахивая мелкие слезы. Совершенно невозможно было сказать, что на этот раз растрогало ее тонкую натуру.
Дождя уже не было. С крыши дома напротив, где под козырьком сидели воробьи, капали последние дождинки. Они медленно отделялись от крыши и летели, одна за другой, вниз, где сочно разбивались об асфальт, брызгами отпугивая первых прохожих, вышедших из дома после дождя.
Белая занавеска вдруг несмело пошевелилась, потом ее резко отдернули, и в окне показалась улыбчивая физиономия Радости. Она хрустела бубликом с видимым аппетитом, рассматривая расплывшиеся внизу лужи. Те жирно блестели на мокром асфальте, который еще час назад безжалостно грело солнце. А потом вдруг внезапно заколотивший по листве дождь остудил его, да так, что легкий пар начал подниматься над его поверхностью.
Радости не нужно было никаких поводов, чтобы веселиться. Часто выходило так, что она вообще не задумывалась над жизнью: просто делала, что хотела. Грусть в такие моменты начинала наизусть ей читать басню про стрекозу и муравья. На что Радость называла ее «букой», хватала за руку и тащила то купаться, то играть в снежки, то пробовать имбирный лимонад, то заниматься всякими шалостями.
И хотя Радость, и Грусть были одного возраста, вторая была несравнимо старше ее. По крайней мере, ей самой так казалось, когда он выговаривала Радости за очередной ее легкомысленный поступок.
Они всегда были неразлучны, хотя родились в один день в один и тот же час. Они были близнецами, только совсем разными по характеру и отношению к жизни. И не было без Радости Грусти, и Грусти становилось не по себе, если вдруг Радость задерживалась, допоздна смотря на звезды. А когда в ее окошке загорался свет, Грусть становилась не такой грустной и могла спокойно почитать что-нибудь из английской литературы 19 века и заснуть.
Так и в человеке обязательно уживаются самые разные его черты, совсем непохожие друг на друга, но именно они окрашивают мир вокруг в самые невероятные сказочные оттенки. И не столь важно, если Грусть задержалась у вас в гостях на несколько дней или недель. Наступит время, когда Радость поселится в вашем сердце навсегда.
Семья Ивана Сергеевича Тургенева происходила из древнего рода тульских дворян Тургеневых. В памятной книжке мать будущего писателя записала: «1818 года 28 октября, в понедельник, родился сын Иван, ростом 12 вершков, в Орле, в своем доме, в 12 часов утра. Крестили 4-го числа ноября, Феодор Семенович Уваров с сестрою Федосьей Николаевной Тепловой»[10].Отец Ивана Сергей Николаевич Тургенев (1793—1834) служил в то время в кавалергардском полку. Беспечный образ жизни красавца-кавалергарда расстроил его финансы, и для поправки своего положения он вступил в 1816 году[11] в брак по расчёту с немолодой, непривлекательной, но весьма состоятельной Варварой Петровной Лутовиновой (1787—1850). В 1821 году в звании полковникакирасирского полка отец вышел в отставку. Иван был вторым сыном в семье. Мать будущего писателя, Варвара Петровна, происходила из богатой дворянской семьи. Её брак с Сергеем Николаевичем не был счастливым[K 1]. Отец умер в 1834 году, оставив троих сыновей — Николая, Ивана и рано умершего отэпилепсии Сергея. Мать была властной и деспотичной женщиной. Она сама рано лишилась отца, страдала от жестокого отношения своей матери (которую внук позднее изобразил в образе старухи в очерке «Смерть»), и от буйного, пьющего отчима, который нередко её бил. Из-за постоянных побоев и унижений она позже переехала к своему дяде, после смерти которого стала владелицей великолепного имения и 5000 душ[12].В 1833 году в возрасте 15 лет Тургенев поступил на словесный факультет Московского университета. В то же время здесь обучалисьА. И. Герцен и В. Г. Белинский. Год спустя, после того как старший брат Ивана поступил в гвардейскую артиллерию, семья переехала вСанкт-Петербург, где Иван Тургенев перешёл в Петербургский университет на философский факультет[12]. В университете его другом стал Т. Н. Грановский, будущий знаменитый учёный-историк западнической школы[15].Вначале Тургенев хотел стать поэтом. В 1834 году, будучи студентом третьего курса, он написал пятистопным ямбом драматическую поэму «Сте́но»[K 2]. Молодой автор показал эти пробы пера своему преподавателю, профессору российской словесности П. А. Плетнёву. Во время одной из лекций Плетнёв довольно строго разобрал эту поэму, не раскрывая её авторства, но при этом также признал, что в сочинителе «что-то есть»[12]. Эти слова побудили юного поэта к написанию ещё ряда стихотворений, два из которых Плетнёв в 1838 годунапечатал в журнале «Современник», редактором которого он был. Опубликованы они были за подписью «…..въ». Дебютными стихотворениями стали «Вечер» и «К Венере Медицейской»[6][16].Первая публикация Тургенева появилась в 1836 году — в «Журнале Министерства народного просвещения» он опубликовал обстоятельную рецензию «О путешествии ко святым местам» А. Н. Муравьёва[12]. К 1837 году им было написано уже около ста небольших стихотворений и несколько поэм (неоконченная «Повесть старика», «Штиль на море», «Фантасмагория в лунную ночь», «Сон»)[17].С 1847 года Иван Тургенев участвовал в преобразованном «Современнике», где сблизился с Н. А. Некрасовым иП. В. Анненковым. В журнале был опубликован его первый фельетон «Современные заметки»[K 3], начали публиковать первые главы «Записок охотника»[32][K 4]. В первом же номере «Современника» вышел рассказ «Хорь и Калиныч», открывший бесчисленные издания знаменитой книги. Подзаголовок «Из записок охотника» прибавил редактор И. И. Панаев, чтобы привлечь к рассказу внимание читателей. Успех рассказа оказался огромным[33], и это навело Тургенева на мысль написать ряд других таких же[34]. По словам Тургенева, «Записки охотника» были выполнением его Аннибаловой клятвы бороться до конца с врагом, которого он возненавидел с детства. «Враг этот имел определённый образ, носил известное имя: враг этот был — крепостное право». Для осуществления своего намерения Тургенев решил уехать из России. «Я не мог, — писал Тургенев, — дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что я возненавидел <…> Мне необходимо нужно было удалиться от моего врага затем, чтобы из самой моей дали сильнее напасть на него»[35].В 1847 году Тургенев с Белинским уехал за границу и в 1848 году жил в Париже, где стал свидетелем революционных событий[K 5]. Будучи очевидцем убийства заложников, множества атак, строительства и падения баррикад февральской французской революции, он навсегда вынес глубокое отвращение к революциям вообще[37]. Чуть позже он сблизился с А. И. Герценом, влюбился в жену Огарёва Н. А. Тучкову.
2)не бросался с другими на корм
3) оскорбление от лица ежа индюку
4) секрет