Землемер Глеб Гаврилович Смирнов был вызван для межевания земли в одной усадьбе.На станции,куда он приехал,Смирнов никак не мог найти лошади,чтобы добраться до места назначения.В конце концов,он нашёл извозчика довольно зверского вида и мощного телосложения.Землемер порядком испугался:всё в извозчике казалось ему подозрительным.Глеб Гаврилович строил в голове всевозможные ужасы:этот детина мог ограбить его,даже убить. По дороге к усадьбе Смирнов решил его припугнуть,начал рассказывать, какой он сильный,что он сделал один с разбойниками,напавшими на Глеба Гавриловича,вспомнил даже,что на всякий случай взял с собой револьвер..К удивлению Смирнова,извозчик спрыгнул с телеги и с криком:"Бери всё,окаянный,только не губи!"-бросился в лес.Землемер звал его до хрипоты,и только под утро извозчик вылез из кустов.Глеб Гаврилович сказал ему,что пошутил..Вся дальнейшая дорога уже не казалась Смирнову такой страшной.
Рассказ А. П. Чехова «Ванька» известен всем любителям литературной классики практически со школьной скамьи. Этот рассказ написан в 1886 году уже более сотни лет входит во все школьные учебники по литературе.
О чем же повествует данный рассказ? Кажется, будто он о нелегкой судьбе мальчика. Он становится объектом насмешек подмастерьев, его лупят и не кормят хозяева, ему мешает спать «ребятёнок» хозяина и т. п. Но в то же время в рассказе «Ванька» говорится вроде бы и о наивности главного персонажа, который не может правильно написать на конверте адрес, в сознании которого прочно засел «необыкновенно юркий и подвижный старикашка...», являющийся как бы избавителем мальчика от всех неприятностей. В результате чего и Ванька Жуков, и его «мучители» изображаются так, что перед глазами вырисовывается картина той гнетущей обстановки, что была характерна для русской жизни того времени.
При кажущейся простоте и легкости понимания рассказ имеет довольно сложную композицию. Ванька Жуков несколько раз прерывает письмо то репликами повествователя, то своими воспоминаниями, то знаменитым описанием пейзажа.
В этом произведении очень важно обратить внимание на одну деталь предметного мира: окно, в которое смотрит Ванька и в котором отражалось мелькание его свечи. Именно после слов об этом изображении начинает описываться тот деревенский уют, в который так стремится попасть тоскующий Ванька. Стало быть, в этом месте повествования уже можно вести речь о появлении некоего необычного пространства за окном, куда в конечном итоге устремляется мысль героя.
В этом пространстве можно наблюдать целый разноцветный мир. Он более правдоподобен, чем изрядно надоевшая герою сапожная мастерская в Москве. К примеру, в процессе описания этого мира довольно часто используются глаголы в настоящем времени, а при описании московского пространства преобладает время.
В отличие от безмолвного московского мира, который окружает Ваньку Жукова и в котором «хозяева и подмастерья ушли к заутрене», в том «заоконном» мире слышно задорный голос дедушки Константина Макарыча («Отдирай, примерзло!»; «Табачку нешто нам понюхать?»; «Держи, держи... держи! Ах, куцый дьявол!»).
Важно то, что окно становится входом в то пространство, откуда к Ваньке приходит так сильно ожидаемый им ответ от родного дедушки. «Теперь, наверно, дед стоит у ворот, щурит глаза на ярко-красные окна деревенской церкви...» Окно Ваньки в московской мастерской, в котором отражается свеча, и окна деревенской церкви, в которых виден свет свечей и лампадок, косвенно сближаются автором. Кажется, будто взгляды Ваньки в темное окно и деда на окна деревенской церкви мистическим образом встречаются в рождественскую ночь. Ближе к заключительной части произведения в том же пространстве за окном появляется рождественская елка, за которой вместе идут Ванька и дед.
Очевидно, ставший крылатым выражением адрес «на деревню дедушке» не по Ванькиной затее: дедушка Константин Макарыч никогда не получит жалобное письмо сироты-внука.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сивого орла,
Про того, которого любила.
Про того, чьи письма берегла.
Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед
И бойцу на дальнем погранпчье
От Катюши передай привет.
Пусть он не помнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет,
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.
Расцветали яблони и груши.
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша.
На высокий берег нa крутой.
Враги Сожгли родную хату
Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату.
Кому нести печаль свою?
Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог.
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.
Стоит солдат - и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: — Встречай,
Прасковья, Героя — мужа своего.
Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол —
Свои день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел...
Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний вечер
Траву могильную качал.
Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.
- Не осуждай меня. Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
Сойдутся вновь друзья; подружки,
Но нe сойтись во веки нам...
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.
Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
- Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил...
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.