Моя мать училась и работала на большом новом заводе, вокруг которого раскинулись дремучие леса. на нашем дворе, в шестнадцатой квартире, жила девочка, звали ее феня. раньше ее отец был кочегаром, но потом тут же на курсах при заводе он выучился и стал летчиком. однажды, когда феня стояла во дворе и, задрав голову, смотрела в небо, на нее напал незнакомый вор-мальчишка и вырвал из ее рук конфету. я в это время сидел на крыше дровяного сарая и смотрел на запад, где за рекой кальвой, как говорят, на сухих торфяных болотах, горел вспыхнувший позавчера лес. то ли солнечный свет был слишком ярок, то ли уже стих, но огня я не увидел, а разглядел только слабое облачко белесоватого дыма, едкий запах которого доносился к нам в поселок и мешал сегодня ночью людям спать. услыхав жалобный фенин крик, я, как ворон, слетел с крыши и вцепился сзади в спину мальчишки. он взвыл от страха. выплюнул уже засунутую в рот конфету и, ударив меня в грудь локтем, умчался прочь. я сказал фене, чтобы она не орала, и строго-настрого запретил ей поднимать с земли конфету. потому что если все люди будут подъедать уже обсосанные кем-то конфеты, то толку из этого получится мало. но чтобы даром добро не пропадало, мы подманили серого кутенка брутика и запихали ему конфету в пасть. он сначала пищал и вырывался: должно быть, думал, что суют чурку или камень. но когда раскусил, то весь затрясся, задергался и стал нас хватать за ноги, чтобы дали ему еще. - я бы попросила у мамы другую, - задумчиво сказала феня, - только мама сегодня сердитая, и она, , не даст. - должна дать, - решил я. - пойдем к ней вместе. я расскажу, как было дело, и она над тобой, наверное, сжалится. тут мы взялись за руки и пошли к тому корпусу, где была шестнадцатая квартира. а когда мы переходили по доске канаву, ту, что разрыли водопроводчики, то я крепко держал феню за воротник, потому что было ей тогда года четыре, ну может быть, пять, а мне уже давно пошел двенадцатый. мы поднялись на самый верх и тут увидели, что следом за нами по лестнице пыхтит и карабкается хитрый брутик. дверь в квартиру была не заперта, и едва мы вошли, как фенина мать бросилась к дочке навстречу. лицо ее было заплакано. в руке она держала голубой шарф и кожаную сумочку. - горе ты мое горькое! - воскликнула она, подхватывая феню на руки. - и где ты так измызгалась, извазякалась? да сиди же ты и не вертись, несчастливое создание! ой, у меня и без тебя беды немало! все это она говорила быстро-быстро. а сама то хватала конец мокрого полотенца, то расстегивала грязный фенин фартук, тут же смахивала со своих щек слезы. и видать, что куда-то торопилась. - мальчик, - попросила она, - ты человек хороший. ты мою дочку любишь. я через окно все видела. останься с феней на час в квартире. мне некогда. а я тебе тоже когда-нибудь добро сделаю. она положила мне руку на плечо, но ее заплаканные глаза глядели на меня холодно и настойчиво. я был занят, мне пора было идти к сапожнику за мамиными ботинками, но я не смог отказаться и согласился, потому что, когда о таком пустяке человек просит такими настойчивыми тревожными словами, то, значит, пустяк этот - совсем не пустяк. и, значит, беда ходит где-то совсем рядом. - хорошо, мама! - вытирая мокрое лицо ладонью, обиженным голосом сказала феня. - но ты дай нам за это что-нибудь вкусное, а то нам будет скучно. - возьмите сами, - ответила мать, бросила на стол связку ключей, торопливо обняла феню и вышла. - ой, да она от комода все ключи оставила. вот чудо! - подтаскивая со стола связку, воскликнула феня. - что же тут чудесного? - удивился я. - мы ведь свои люди, а не воры и не разбойники. - мы не разбойники, - согласилась феня. - но когда я в тот комод лазаю, то всегда что-нибудь нечаянно разбиваю. или вот, например, недавно разлилось варенье и потекло на пол. мы достали по конфете да по прянику. а кутенку брутику кинули сухую баранку и намазали нос медом. найдите в тексте 10 словосочетаний (глагол +прилагательное)
