Русский военный паровой клипер «Забияка» быстро идёт на юг. Матросы убирают, моют, скребут и чистят палубу: на военном судне начинается день. Вдруг раздался громкий тревожный крик часового: «Человек в море!». Все бросились на палубу и увидели среди волн обломок мачты и на ней человеческую фигуру. Затем почти все паруса были убраны и баркас с шестнадцатью гребцами отправился человека. Вскоре он вернулся и вместе с людьми был поднят на борт. На палубу вышел и маленький негр лет десяти-одиннадцати, в рваной рубашке, истощённый. Его тотчас отнесли в лазарет. Доктор начал его отхаживать.
Затем, с мичмана, который знал англ. язык, команда узнала о том, что мальчик был слугой у капитана американского корабля «Бетси». Хозяин бил его каждый день. А две ночи назад корабль столкнулся с другим кораблём и пошёл ко дну. Через два дня арапчонок поправился и хотел уже подняться на палубу, но у него не было одежды.
Тут в дверях лазаретной каюты появился пожилой матрос Иван Лучкин. Он принёс арапчонку платье: «Носи на здоровье, Максимка!» (Максимка, потому что в день святого угодника Максима). Потом Лучкин повёл его на палубу, представил матросам. Арапчонка приняли с полным радушием, позвали обедать вместе со всеми. Лучкин скроил ему башмаки. Позвал посмотреть на артиллерийское учение, которое очень понравилось мальчику. Попытки научить арапчонка некоторым русским словам.
Так месяц. Максимка уже мог кое-как объясниться по-русски. Он нередко забавлял матросов песнями и танцами. Плавание близилось к концу, но Лучкин, предчувствуя разлуку, был невесел. Команда тоже привыкла к Максимке. Капитан разрешил оставить его на корабле. Вскоре «Забияка» вновь ушёл в плавание. Максимке дали фамилию Забиякин. Через три года они вернулись в Кронштадт. Максимку отдали в школу фельдшерских учеников. Лучкин вышел в отставку, чтобы быть около своего любимца.
Объяснение:
Привет мой юный друг , сегодня я хочу рассказать тебе об одной книге ."Письма о добром" - одна из самых задушевных книг академика Д. С. Лихачева. В ней он щедро делится с читателями, в первую очередь молодыми, своими размышлениями о том, что кажется важным ему самому: о смысле жизни, о мудрости, красоте, совести, справедливости, дружбе, любви, культуре. Читатель найдет в книге ответы на свои сегодняшние и завтрашние во как не быть смешным? как справиться с завистью? как прожить долгую и счастливую жизнь?
Когда "Письма о добром" впервые печатались в болгарских газетах, каждое из них сопровождалось фотографией Дмитрия Сергеевича. Этот принцип оформления возрожден в данном издании: в книге помещены более двадцати лучших портретов Д. С. Лихачева.
Маленькая, карманного формата книжица для тех, кто ищет в жизни твердых принципов и готов им следовать в любой ситуации. Предназначена, на мой взгляд, для постоянного ношения во внутреннем кармане - там же, где вместо нее может лежать "Книга воина света" Коэльо или "Карманный справочник Мессии" Ричарда Баха.
Правда, если две последние книги больше метафизические, с рассуждениями о свободе, воле и т. д. - то книга Лихачева совсем иная. Письма о добром действительно писались как письма - к относительно юному читателю, который находится в поисках внутреннего стержня. Дмитрий Сергеевич откровенно говорит о том, как надо относиться к окружающим, к культуре, к языку. Его принципы и нравственная позиция строги - и отступления не предполагают. Тому, кто захочет следовать этой дорогой придется нелегко - впрочем, этого Лихачев тоже не скрывает, признавая, что, однако, внутренне такой человек свободнее и сильнее прочих "бесхребетных".
При чтении улыбки не возникало, но было много-много мыслей иного характера, как то: размышления о доброте, семье, учебе, природе, смысле жизни, в конце концов. О содержании тут говорить я не буду, думаю, достаточно почитать цитаты.
Я очень, очень долго читала эту книгу. Прочитав до половины, оставила ее, и вернувшись только через год-полтора, смогла продолжить. Письма идут по возрастанию сложности их, так что, считаю, я сделала правильно. Прежде всего в том, что вернулась и дочитала.
Книгу перечитывать и перечитывать, кусочками, полностью, вдумываясь в текст, пропитываясь им. В любом возрасте, возвращаясь и перескакивая, осмысляя и запоминая.
