Кузьменыши сходили в гости к воспитательнице Регине Петровне — в дороге ещё познакомились, и она им очень понравилась. Потом двинулись в станицу. Люди-то, оказалось, в ней живут, но как-то скрытно: на улицу не выходят, на завалинке не сидят. Ночью огней в хатах не зажигают. А в интернате новость: директор, Петр Анисимович, договорился насчёт работы на консервном заводе. Регина Петровна и Кузьменышей туда записала, хотя вообще-то посылали только старших, пятые-седьмые классы.
Ещё Регина Петровна показала им найденные в подсобке папаху и старинный чеченский ремешок. Ремешок отдала и отправила Кузьменышей спать, а сама села шить им из папахи зимние шапки. И не заметила, как тихо откинулась створка окна и в нем показалось чёрное дуло.
Ночью был пожар. Утром Регину Петровну куда-то увезли. А Сашка показал Кольке многочисленные следы конских копыт и гильзу.
На консервный завод их стала возить весёлая шоферица Вера. На заводе хорошо. Работают переселенцы. Никто ничего не охраняет. Сразу набрали яблок, и груш, и слив, и помидоров. Тётя Зина даёт «блаженную» икру (баклажанную, но Сашка забыл название). А однажды призналась: «Мы так боимси... Чеченцы проклятые! Нас-то на Кавказ, а их — в сибирский рай повезли... Некоторые-то не схотели... Дык они в горах запрятались!»
Отношения с переселенцами стали очень натянутыми: вечно голодные колонисты крали с огородов картошку, потом колхозники поймали одного колониста на бахче... Петр Анисимович предложил провести для колхоза концерт самодеятельности. Последним номером Митёк показал фокусы. Вдруг совсем рядом зацокали копыта, раздались ржание лошади и гортанные выкрики. Потом грохнуло. Тишина. И крик с улицы: «Они машину взорвали! Там Вера наша! Дом горит!»
Наутро стало известно, что вернулась Регина Петровна. И предложила Кузьменышам вместе ехать на подсобное хозяйство.
Кузьменыши занялись делом. По очереди ходили к родничку. Гоняли стадо на луг. Мололи кукурузу. Потом приехал одноногий Демьян, и Регина Петровна упросила его подбросить Кузьменышей до колонии, продукты получить. На телеге они уснули, а в сумерках проснулись и не сразу поняли, где находятся. Демьян отчего-то сидел на земле, и лицо у него было бледное. «Ти-хо! — цыкнул. — Там ваша колония! Только там... это... пусто».
Братья на территорию. Странный вид: двор завален барахлом. Людей нет. Окна выбиты. Двери сорваны с петель. И — тихо. Страшно.
Рванули к Демьяну. Шли через кукурузу, обходя просветы. Демьян шёл впереди, вдруг прыгнул куда-то в сторону и пропал. Сашка бросился за ним, только поясок сверкнул дарёный. Колька же присел, мучимый поносом. И тут сбоку, прямо над кукурузой, появилась лошадиная морда. Колька шмякнулся на землю. Приоткрыв глаз, увидел прямо у лица копыто. Вдруг лошадь отпрянула в сторону. Он бежал, потом упал в какую-то яму. И провалился в беспамятство.
Утро настало голубое и мирное. Колька отправился в деревню искать Сашку с Демьяном. Увидел: брат стоит в конце улицы, прислонясь к забору. Побежал прямо к нему. Но на ходу шаг Кольки сам собой стал замедляться: что-то странно стоял Сашка. Подошёл вплотную и замер.
Сашка не стоял, он висел, нацепленный под мышками на острия забора, а из живота у него выпирал пучок жёлтой кукурузы. Ещё один початок был засунут в рот. Ниже живота по штанишкам свисала чёрная, в сгустках крови Сашкина требуха. Позже обнаружилось, что ремешка серебряного на нем нет.
Через несколько часов Колька притащил тележку, отвёз тело брата на станцию и отправил с составом: Сашка очень хотел к горам поехать.
Много позже на Кольку набрёл солдатик, свернувший с дороги. Колька спал в обнимку с другим мальчишкой, по виду чеченцем. Только Колька и Алхузур знали, как скитались они между горами, где чеченцы могли убить русского парнишку, и долиной, где опасность угрожала уже чеченцу. Как друг друга от смерти.
Дети не позволяли себя разлучать и назывались братьями. Сашей и Колей Кузьмиными.
Из детской клиники города Грозного ребят перевели в детприёмник. Там держали беспризорных перед тем, как отправить в разные колонии и детдома.
1) «Жили да были два генерала, и так как были легкомысленны, то в скором времени… очутились на необитаемом острове… » 2) «Пришлось убедиться в печальной действительности» . 3) «Подите вы… на восток, а я пойду на запад… может быть, что-нибудь и найдем» . 4) «Легли… спать генералы, да не спится им натощак» . 5) «Они …в одно мгновение ока остервенились» . 6) «о чем бы не начинали генералы разговор, он постоянно сводился на воспоминание об еде… » 7) «Вспомнив о нумере «Московских ведомостей» , жадно принялись читать его» . 8) «А что … если бы нам найти мужика? » 9) «…спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы» . 10)«Смотрели генералы на мужицкие старания, и сердца у них весело играли» . 11) «...веревкою генералы привязали мужичину к дереву, чтоб не убег» . 12) «...однако генералы соскучились» . 13) «И выстроил он корабль... » 14) «..вот и Большая Подьяческая! » 15) «Веселись, мужичина! »
Жили да были два генерала, и так как оба были легкомысленны, то в
скором времени, по щучьему велению, по моему хотению, очутились на
необитаемом острове.
-Упразднили регистратуру за ненадобностью и выпустили генералов на волю.
-очутились на необитаемом острове, проснулись и видят: оба под одним
одеялом лежат. Разумеется, сначала ничего не поняли…
- Стали искать, где восток и где запад.
- Сказано - сделано. Пошел один генерал направо…
- Делать нечего, пришлось возвращаться на условленное место с пустыми
руками.
- Легли опять спать генералы, да не спится им натощак.
- …о чем ни начинали генералы разговор, он постоянно
сводился на воспоминание об еде, и это еще более раздражало аппетит.
- И вдруг генерала, который был учителем каллиграфии, озарило
вдохновение...
-…мужик везде есть, стоит только поискать его!
Наверное, он где-нибудь спрятался, от работы отлынивает!
- Под деревом, брюхом кверху и подложив под голову кулак, спал громаднейший мужичина и самым нахальным образом уклонялся от работы.
- И зачал он перед ними действовать. Смотрели генералы на эти мужицкие старания, и сердца у них весело играли.
день другой; мужичина до того изловчился, что стал даже
в пригоршне суп варить. Сделались наши генералы веселые, рыхлые, сытые,
белые.
- Долго ли, коротко ли, однако генералы соскучились.
- И начал мужик на бобах разводить, как бы ему своих генералов порадовать
за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не гнушалися!
И выстроил он корабль…
-Сколько набрались страху генералы во время пути от бурь да от ветров разных, сколько они ругали мужичину за его тунеядство - этого ни пером описать, ни в сказке сказать. А мужик все гребет да гребет, да кормит генералов селедками.
- Поехали они в казначейство, и сколько тут денег загребли - того ни в сказке сказать, ни пером описать!
- Однако и об мужике не забыли; выслали ему рюмку водки да пятак серебра:
Ещё Регина Петровна показала им найденные в подсобке папаху и старинный чеченский ремешок. Ремешок отдала и отправила Кузьменышей спать, а сама села шить им из папахи зимние шапки. И не заметила, как тихо откинулась створка окна и в нем показалось чёрное дуло.
Ночью был пожар. Утром Регину Петровну куда-то увезли. А Сашка показал Кольке многочисленные следы конских копыт и гильзу.
На консервный завод их стала возить весёлая шоферица Вера. На заводе хорошо. Работают переселенцы. Никто ничего не охраняет. Сразу набрали яблок, и груш, и слив, и помидоров. Тётя Зина даёт «блаженную» икру (баклажанную, но Сашка забыл название). А однажды призналась: «Мы так боимси... Чеченцы проклятые! Нас-то на Кавказ, а их — в сибирский рай повезли... Некоторые-то не схотели... Дык они в горах запрятались!»
Отношения с переселенцами стали очень натянутыми: вечно голодные колонисты крали с огородов картошку, потом колхозники поймали одного колониста на бахче... Петр Анисимович предложил провести для колхоза концерт самодеятельности. Последним номером Митёк показал фокусы. Вдруг совсем рядом зацокали копыта, раздались ржание лошади и гортанные выкрики. Потом грохнуло. Тишина. И крик с улицы: «Они машину взорвали! Там Вера наша! Дом горит!»
Наутро стало известно, что вернулась Регина Петровна. И предложила Кузьменышам вместе ехать на подсобное хозяйство.
Кузьменыши занялись делом. По очереди ходили к родничку. Гоняли стадо на луг. Мололи кукурузу. Потом приехал одноногий Демьян, и Регина Петровна упросила его подбросить Кузьменышей до колонии, продукты получить. На телеге они уснули, а в сумерках проснулись и не сразу поняли, где находятся. Демьян отчего-то сидел на земле, и лицо у него было бледное. «Ти-хо! — цыкнул. — Там ваша колония! Только там... это... пусто».
Братья на территорию. Странный вид: двор завален барахлом. Людей нет. Окна выбиты. Двери сорваны с петель. И — тихо. Страшно.
Рванули к Демьяну. Шли через кукурузу, обходя просветы. Демьян шёл впереди, вдруг прыгнул куда-то в сторону и пропал. Сашка бросился за ним, только поясок сверкнул дарёный. Колька же присел, мучимый поносом. И тут сбоку, прямо над кукурузой, появилась лошадиная морда. Колька шмякнулся на землю. Приоткрыв глаз, увидел прямо у лица копыто. Вдруг лошадь отпрянула в сторону. Он бежал, потом упал в какую-то яму. И провалился в беспамятство.
Утро настало голубое и мирное. Колька отправился в деревню искать Сашку с Демьяном. Увидел: брат стоит в конце улицы, прислонясь к забору. Побежал прямо к нему. Но на ходу шаг Кольки сам собой стал замедляться: что-то странно стоял Сашка. Подошёл вплотную и замер.
Сашка не стоял, он висел, нацепленный под мышками на острия забора, а из живота у него выпирал пучок жёлтой кукурузы. Ещё один початок был засунут в рот. Ниже живота по штанишкам свисала чёрная, в сгустках крови Сашкина требуха. Позже обнаружилось, что ремешка серебряного на нем нет.
Через несколько часов Колька притащил тележку, отвёз тело брата на станцию и отправил с составом: Сашка очень хотел к горам поехать.
Много позже на Кольку набрёл солдатик, свернувший с дороги. Колька спал в обнимку с другим мальчишкой, по виду чеченцем. Только Колька и Алхузур знали, как скитались они между горами, где чеченцы могли убить русского парнишку, и долиной, где опасность угрожала уже чеченцу. Как друг друга от смерти.
Дети не позволяли себя разлучать и назывались братьями. Сашей и Колей Кузьмиными.
Из детской клиники города Грозного ребят перевели в детприёмник. Там держали беспризорных перед тем, как отправить в разные колонии и детдома.