Житие - жанр церковной литературы, в котором описывается жизнь и деяния святых. Житие создавалось после смерти святого, но не всегда после формальной канонизации. Для жития характерны строгие содержательные и структурные ограничения (канон, литературный этикет) , сильно отличающие его от светских биографий. Изучением житий занимается агиография.
В историческом плане жития при соответствующей историко-филологической критике выступают как источник по истории церкви, равно как и по гражданской истории. В социально-культурном аспекте жития дают возможность реконструировать характер духовности, социальные параметры религиозной жизни, религиозно-культурные представления общества. Жития, наконец, составляют едва ли не самую обширную часть христианской литературы, со своими закономерностями развития, эволюцией структурных и содержательных параметров и т. д. , и в этом плане являются предметом литературно-филологического рассмотрения.
Литературно-филологическое изучение житий выступает как основа всех прочих типов исследований. Жития пишутся по определённым литературным канонам, меняющимся во времени и различным для разных христианских традиций. Любая интерпретация житийного материала требует предварительного рассмотрения того, что относится к сфере литературного этикета. Это предполагает изучение литературной истории житий, их жанров, установление типичных схем их построения, стандартных мотивов и приёмов изображения и т. д. Так, например, в таком агиографическом жанре, как похвала святому, соединяющем в себе характеристики жития и проповеди, выделяется достаточно чёткая композиционная структура (введение, основная часть и эпилог) и тематическая схема основной части (происхождение святого, рождение и воспитание, деяния и чудеса, праведная кончина, сравнение с другими подвижниками) ; эти характеристики восходят к позднеантичному энкомиуму (см. энкомий) , и их разная реализация в процессе развития житийной литературы даёт существенный материал как для историко-литературных, так и для историко-культурных выводов.
Агиографической литературе свойственны многочисленные стандартные мотивы, такие, например, как рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм и т. п. Подобные мотивы выделяются в агиографических произведениях разных типов и разных эпох. Так, в актах мучеников, начиная с древнейших образцов этого жанра, приводится обычно молитва мученика перед кончиной и рассказывается о видении Христа или Царствия Небесного, открывающегося подвижнику во время его страданий. Эти стандартные мотивы обусловлены не только ориентацией одних произведений на другие, но и христоцентричностью самого феномена мученичества: мученик повторяет победу Христа над смертью, свидетельствует о Христе и, становясь «другом Божиим» , входит в Царство Христово. Эта богословская канва мученичества естественно отражается и в структурных характеристиках мученических актов.
Тема «Думка»: зображення суму, туги козака за рідним краєм, батьком, ненькою старою, молодою дівчиною під час перебування далеко на морі. Ідея «Думка»: співчуття козаку, який повсякчас сумує за милою країною («думав доля зустрінеться, а спіткалося горе»). Основна думка: наймилішим для кожної людини є те місце, де вона народилася, живе, — батьківська хата, люди, природа, і коли втрачається це все, то відчуваєш себе нещасним, самотнім. Художні засоби «Думка» • епітети: «синє море», «серце козацьке»; неньку старенькую, молоду дівчину, шляхи биті • метафори: «грає море», «грає серце», «думка говорить», «спіткалося горе»; • риторичні запитання: «Куди ти йдеш, не спитавшись?», «На кого покинув?» Т. Шевченко часто називав свої вірші «думками». Багато думок у поета, особливо сумних. Він самотній, нерідко закинутий долею далеко від рідної землі. То й добре розуміє почуття козака, що шукає своєї долі по і птах і не знаходить її. Покинув рідних, кохану, а все даремно — чужі люди навкруги, ні з ким поговорити, душу заспокоїти. Та й дуже часто немає вже повороту додому — «шляхи биті заросли тернами». Недаремно кажуть, що «у чужій сторонці навіть не звідти сходить сонце».
Жил-был карандаш. Простой тот был карандаш, бесхитростный. Жил он в Пенале вместе с другими принадлежнастями. Жил он вместе с Ручкой, Ластиком и Линейкой. Ручка была важной особой. Никто не мог не признавать её величия. Она была самой востребованной среди других жителей Пенала. Ластик и Карандаш постоянно соперничали и спорилт между собой кто из них важнее. Сколько бы они не спорили,все равно их разговоры ни к чему не приводили. Линейка была самой длинной обитательницей Пенала и с трудом помещалась в Пенал. Линейка не хотела признавать родства между Карандашом и Ластиком и, уж, тем более, с ручкой. Как-то раз, карандаш потерялся. Ластику стало очень хорошо, ведь, исчез надоедливый сосед. Теперь ему никто не мешал наслаждаться тишиной и покоем без карандаша. Но тут произошло то, что никто не ожидал среди обитателей Пенала. Ручку и Линейку стали использовать вместе, а про Ластик вообще забыли и он потерял свою значимость среди Ручки и Линейки. Линейка стала грязная, а ручка начала быстрее кончаться. И все жители Пенала подумали о том, как было бы хорошо, если карандаш вернулся. И тут, неожиданно, вернулся карандаш. Остренький, с чистым носиком и все обрадовались этому. Теперь каждого из них будут использовать по назначению. С тех пор все жители Пенала признали, что Карандаш не менее важен, чем Ручка или Линейка и стали жить в мире и согласии.
Житие - жанр церковной литературы, в котором описывается жизнь и деяния святых. Житие создавалось после смерти святого, но не всегда после формальной канонизации. Для жития характерны строгие содержательные и структурные ограничения (канон, литературный этикет) , сильно отличающие его от светских биографий. Изучением житий занимается агиография.
В историческом плане жития при соответствующей историко-филологической критике выступают как источник по истории церкви, равно как и по гражданской истории. В социально-культурном аспекте жития дают возможность реконструировать характер духовности, социальные параметры религиозной жизни, религиозно-культурные представления общества. Жития, наконец, составляют едва ли не самую обширную часть христианской литературы, со своими закономерностями развития, эволюцией структурных и содержательных параметров и т. д. , и в этом плане являются предметом литературно-филологического рассмотрения.
Литературно-филологическое изучение житий выступает как основа всех прочих типов исследований. Жития пишутся по определённым литературным канонам, меняющимся во времени и различным для разных христианских традиций. Любая интерпретация житийного материала требует предварительного рассмотрения того, что относится к сфере литературного этикета. Это предполагает изучение литературной истории житий, их жанров, установление типичных схем их построения, стандартных мотивов и приёмов изображения и т. д. Так, например, в таком агиографическом жанре, как похвала святому, соединяющем в себе характеристики жития и проповеди, выделяется достаточно чёткая композиционная структура (введение, основная часть и эпилог) и тематическая схема основной части (происхождение святого, рождение и воспитание, деяния и чудеса, праведная кончина, сравнение с другими подвижниками) ; эти характеристики восходят к позднеантичному энкомиуму (см. энкомий) , и их разная реализация в процессе развития житийной литературы даёт существенный материал как для историко-литературных, так и для историко-культурных выводов.
Агиографической литературе свойственны многочисленные стандартные мотивы, такие, например, как рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм и т. п. Подобные мотивы выделяются в агиографических произведениях разных типов и разных эпох. Так, в актах мучеников, начиная с древнейших образцов этого жанра, приводится обычно молитва мученика перед кончиной и рассказывается о видении Христа или Царствия Небесного, открывающегося подвижнику во время его страданий. Эти стандартные мотивы обусловлены не только ориентацией одних произведений на другие, но и христоцентричностью самого феномена мученичества: мученик повторяет победу Христа над смертью, свидетельствует о Христе и, становясь «другом Божиим» , входит в Царство Христово. Эта богословская канва мученичества естественно отражается и в структурных характеристиках мученических актов.