Этот лес вы не найдете ни на каких картах. Он спрятан глубоко на острове Бергенштерн. В нем живут маленькие человечки-менгерсы.У них существуют собственные рецепты и традиции. Например, традиция-каждый вечер выходить на причал и смотреть, не подплывают ли людские корабли к берегу. Если они видят корабль, то поднимают тревогу и прячутся в укрытия. Один раз древний житель Мангин предсказал, что в этот раз им не удастся спрятаться, когда приплывет людской корабль. Менгерсы перепугались, сели на корабли и уплыли. Роберт и Энга сидели у корней старого дуба и разглядывали облака. Они увидели, что корабли Менгерсов уплывают и сильно перепугались. Сколько они не кричали, из не слышали. Энга заплакала. Но тут Роберт услышал гул корабля. Они быстро залезли в кору старого дуба. Начался ливень и корни начало затоплять. Энга и Роберт залезли на дерево и там переждали бурю. Через некоторое время корабль уплыл, а Энга и Роберт приготовили плот. На нем они уплыли туда, куда ночью направлялись корабли их народа.
Сюжет IV главы драматически напряжен и повышенно эмоционален. После решения суда кассация не подана, Троекурову напоминают, что он может вступить во владение Кистеневкой, но он медлит, «совесть его роптала» , он знает состояние своего бывшего друга и решается приехать, чтобы восстановить прежние отношения и уничтожить все следы ссоры. С этим намерением он въезжает во двор кистеневского дома. Казалось бы, намерение Кирилы Петровича могло бы предотвратить дальнейшее развитие конфликта, появилась возможность достижения скорой кульминации и благополучной развязки, но вместо этого происходит неожиданный поворот в сторону трагического развития действия. Увидев Троекурова, Андрей Гаврилович испытывает совершенно противоположные чувства. Его разбивает паралич, и он умирает. По приказу Владимира Кирилу Петровича изгоняют из имения. Глава завершается печальными словами: «…слуги окружили труп, оставленный на их попечение, вымыли его, одели в мундир, сшитый еще в 1797 году, и положили на тот самый стол, за которым столько лет они служили своему господину» . И вновь в настроении Троекурова возобладало чувство мести, но дальнейшая война повелась уже с сыном покойного. Так, эпиграф перекликается с содержанием главы IV и формулирует философскую мысль, в ней заложенную.
Перевод Назаряна отличается точностью, в нем нет каких-либо существенных отклонений от лермонтовского текста, однако в подзаголовке стоит не «Турецкая сказка», как в оригинале, а «Несчастный влюбленный». Имя автора не указано. Назарян, видимо, исходил из того, что сказка известна армянам и как «своя», и это дало ему возможность при текст для армянского читателя. В переводе арменизированы многие тюркские слова и реалии мусульманской религии, но примечательно, что сохранено имя «Хадерилиаз (св. Георгий)». Ниже мы увидим, что это — весьма существенная деталь для выяснения источника лермонтовской записи. В армянском переводе все имена героев сказки и географические названия остались без изменений, и только вместо «Туркестана» стоит «
Один раз древний житель Мангин предсказал, что в этот раз им не удастся спрятаться, когда приплывет людской корабль. Менгерсы перепугались, сели на корабли и уплыли. Роберт и Энга сидели у корней старого дуба и разглядывали облака. Они увидели, что корабли Менгерсов уплывают и сильно перепугались. Сколько они не кричали, из не слышали. Энга заплакала. Но тут Роберт услышал гул корабля. Они быстро залезли в кору старого дуба. Начался ливень и корни начало затоплять. Энга и Роберт залезли на дерево и там переждали бурю. Через некоторое время корабль уплыл, а Энга и Роберт приготовили плот. На нем они уплыли туда, куда ночью направлялись корабли их народа.