Аленушкины сказки» Мамина-Сибиряка – это сказки, которые писатель рассказывал своей маленькой дочке Аленушке. В них яркие краски солнечного дня, красота щедрой русской природы, где оживают игрушки и разговаривают растения, а обыкновенные комары могут одолеть огромного медведя. И, конечно же, вы посмеетесь над глупой мухой, уверенной, что люди достают из шкафа варенье только для того, чтобы ее угостить. С героями этих сказок дети радуются, потому что с ними никогда не соскучишься.
I. Сказка про храбраго зайца Длинныя-Уши-Косые-Глаза-Короткий-Хвост II. Сказочка про Козявочку III. Сказка про Комара Комаровича-Длинный-Нос и про мохнатаго Мишу-Короткий-Хвост IV. Ванькины именины V. Сказка про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и веселаго трубочиста Яшу VI. Сказка о том, как жила-была последняя муха VII. Сказочка про Воронушку-черную головушку и желтую птичку Канарейку VIII. Умнее всех. Сказка IX. Притча о молочке, овсяной кашке и сером котишке Мурке X. Пора спать
Читала только Дубровского: В одном из имений жил Кирила Петрович Троекуров. Был у него друг Андрей Дубровский . У Кирила была дочь Маша, а у Андрея сын Владимир. Однажды Дубровский разозлил Троекурова, и тот забрал его имение. Андрей Гаврилович плохо себя чувствовал и умер, а в это время приехал его сын. Владимир вскоре после этого уехал. Потом снова вернулся, а по пути обратно встретился с французом, который ехал ехал к Кирилу Петровичу, чтобы учить французскому его сына. Француза звали Дефорж. Дубровский дал ему 10 000 рублей, взял его документы и уговорил поехать обратно , а сам явился вместо него. Мария влюбилась в него . В то время приехал в эту деревню князь и зашел к Троекуровым. Там влюбился он в Марию и просил ее руки, но она любила Дефоржа(Дубровского) , даже после того, как он признался, что он Дубровский. Но князь все равно взял к себе в жены Марию. Дубровский хотел забрать ее , но она уже обвенчалась с князем. Позже Дубровского стали искать, оказалось , что он за границей
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.
Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как желтые раны,
огни обручали браслетами ноги.
Толпа — пестрошерстая быстрая кошка —
плыла, изгибаясь, дверями влекома;
каждый хотел протащить хоть немножко
громаду из смеха отлитого кома.
Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул; пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая