Проза Бунина почти магически воздействует на читателя. Понять причины этого можно лишь тогда, когда прочтешь произведение не один раз, не торопясь. Одно слово не поймешь – потеряешь смысл фразы.Особенно это понимаешь, читая рассказы из цикла «Темные аллеи». Как писал сам автор, это «рассказы о любви, о ее «темных» и чаще всего мрачных и жестоких аллеях».В полном составе эта книга вышла в 1946 году в Париже, и исследователи называют ее единственной в своем роде.Открытием ХХ века стала лирическая проза, которая словно размывает границы между эпосом и лирикой, когда автор оказывается в кругу своих персонажей, разделяет их беды и тревоги. Таковы и новеллы цикла «Темные аллеи». В рассказе, давшем название циклу, есть такие строчки: «Всякая любовь – великое счастье, даже если она не разделена».О любви и рассказ «Руся»1. Как и в других новеллах, здесь особый, философский видения и подачи материала.В эпическом произведении тоже встречаются лирические отступления, но там все подчинено общему замыслу и сюжетному единству. В лирической же прозе событийность уступает ведущую роль отношению к происходящему.В рассказе «Руся» событийный ряд прост. В сумерках поезд «Москва – Севастополь» неожиданно делает остановку. В вагоне первого класса к окну подошли господин и дама. Он вспоминает события, которые произошли в дачной усадьбе давным-давно, вспоминает Русю.Особое место занимает образ автора, проявляющего себя в эмоциональных оценках («На станции было темно и печально»; «…мертвенно светила долгая летняя заря»), в характеристике героев, определяет отношение к ним.В основе рассказа – противопоставление двух миров. Один – привычный, другой – яркий, романтический мир воспоминаний. Описание обедневшей усадьбы подчеркнуто обыденно: («скучная местность»). Интересно, как повтор, вводное слово «конечно» («дом, конечно, в русском стиле»; «И, конечно, скучающая дачная девица, которую ты катал по этому болоту»). С этого момента слышишь подтекстный мотив. Мир обыденный (болото) преображается. Внешне безразличные реплики жены рассказчика скрывают тайный интерес к сопернице. «Он» отгораживается шуткой, непонятной латынью (Amata nobis guantum amabitur nulla!).2 Переход на латынь, где каждый знак, каждое слово как бы стремится стать символом, – еще одно подтверждение разделения мира надвое и несовпадения мира чувств с миром привычных радостей и обид.
Интересный день Воскресенье выдалось замечательным. Я сделал все уроки ещё в субботу, поэтому всё воскресенье было моим! Утром я позвонил своему другу Василию и поболтал с ним о разных важных вещах с полчаса. Потом стал одеваться — готовиться к поездке в гости к нашим добрым знакомым дяде Серёже и тёте Вале. Об этой поездке папа говорил нам целую неделю. Они, действительно, замечательные люди, поэтому вся семья ждала воскресенья с нетерпением. Весь день и половину вечера я провёл вместе с родителями в гостях. Это было потрясающе. Дядя Серёжа недавно побывал в Африке, ездил он туда в командировку по работе. Он брал с собой цифровую видеокамеру и записал несколько кассет. Целую неделю по вечерам он монтировал из шести четырёхчасовых кассет фильм со своими комментариями и титрами, и вот эту работу мы и были приглашены посмотреть и оценить. Трёхчасовой фильм смотрелся на одном дыхании: дикие животные, саванна, удивительные, почти дикие люди, отели, улицы и рынки африканских городов — всё это не могло никого оставить равнодушным! Потом дядя Серёжа показал сувениры, которые привёз из Африки, и подарил нам несколько вещей. Я с радостью рассматривал свой подарок — настоящую маску одного африканского племени — поглаживал её шершавую поверхность и представлял себя в саванне. Я несусь в джипе и разглядываю окружающие меня красоты… Я укладывался спать с неохотой, но поглядел на маску, висящую на стене рядом с изголовьем, и быстро заснул. Снились мне в эту ночь самые чудесные
Зачем же нужна?
Зачем же нужна математика?
За тем, что когда ты сидишь в магазине, когда покупаешь зеленые сливы, тебе сосчитать не медленно нужно, сколько заплатишь ты за килограмм?
ведь если не правильно ты сосчитаешь , то деньгу уйдут у тебя в никуда!