но вот сам ребенок в этом возрасте относится к своей разумности совсем иначе. он искреннее хочет посоревноваться со взрослыми и доказать им, что он уже выполнил их условие, научился думать, и ему можно возвращать божественность. маленький ребенок как бы постоянно сдает взрослым экзамен на способность думать. при этом он постоянно хочет услышать оценку, признание того, что он справился с .
но река жизни вспять не обращается. это только он считает, что взрослые давали ему , сами же они всего лишь хотели жить спокойнее. никто уже не видит больше подросшее дитё маленьким божком. теперь он один из многих маленьких человечков. теперь с ним более или менее спокойно и можно его больше не замечать как нечто особенное. можно заняться собой.
и ребенок начинает мстить за обман и превращается в маленького гаденыша, хитрую и мудрую змею, которая пока еще не стала человеком, но вовсю изображает его для взрослых, постоянно проверяя их самих на разумность. об облике «маленького гаденыша» должен быть еще отдельный разговор при рассказе об устройстве мышления.
пока достаточно сказать, что народная культура строго видит соответствующие разным возрастным вежам различия в поведении людей и соответственно на них отвечает. каждой веже соответствуют свои способы наказывать и свои ругательные имена.
в коротком, но проницательном рассказе, антон павлович передаёт не только пропасть между интересами взрослых и детей, но и высветляет грязь низменных желаний людей того времени (быть может не только того).
видение мира гриши не запятнанно рутиной, что успела испытать няня. совсем юный, гриша не может понять низменных желаний взрослых. лишь только строевой шаг солдат готов заворожить наивного ребёнка. он хватает апельсин, любуется стёклышком; он полон энергии и не замечает серости вокруг.
что за серость в жизни простого ребёнка? она заключается в грубости и безразличии всех взрослых вокруг. отец не уделяет ему времени, мать так же не вниманием. но наиболее ненавистна чехову няня. как может человек, воспитывающий другого, блудить? как может дать водки совсем молодому ребёнку? как может "обниматься в тёмном уголке " с первым встречным солдатом?
однако можем ли мы судить няню? нет. и не делает этого автор. ибо времена его жизни, времена царской россии, были феодальными. а значит, что простой люд не имел возможности развиваться духовно, а свои желания, свои чувства мог выразить лишь песней да водкой. это тянулось от покаления к покалению, деградация большинства и поднятие на этом фоне различных помещеков и дворян.
Основной сюжет состоит из двух сюжетных линий,
сходящихся в конце: первая линия — Марья Гавриловна
и Владимир, вторая — Марья Гавриловна и Бурмин.
В соответствии с этим и строится произведение.
Пролога и эпилога в повести нет, а начинается она с
небольшой экспозиции, в которой кратко описана
жизнь небольшого поместья.
завязка: Марья Гавриловна была воспитана на
французских романах и, следственно, была влюблена.
Заканчивается главка тем, что она садится в сани,
которые прислал за ней Владимир.
Далее речь идет о Владимире
начинается развитие действия.
Предмет любви Марьи Гавриловны, бедный прапорщик,
не может рассчитывать на руку Марьи
Гавриловны, и они решают обвенчаться тайно.
Однако разыгралась метель и Владимир, заблудившись,
приехал в церковь только под утро.
В этом месте напряжённость действия достигает
высокого накала и этот момент можно назвать
промежуточной кульминацией первой части.
После нее не следует развязкИ,
ибо на словах: "Какое известие ожидало его!" Пушкин
обрывает линию Владимира и больше к ней
практически не возвращается.
Но далее следует третья главка, повествующая о стариках,
оставшихся дома.
Оказывается, у Марьи Гавриловны (всего лишь!) болела
голова, оттого она и нездорова.
это и можно считать развязкой первой части
или, по другому, промежуточной развязкой.
Следующая завязка, опять промежуточная, -
это знакомство Марьи Гавриловны с Бурминым.
Вторую часть также можно подразделить на три
главки: первая - жизнь Марьи Гавриловны в другой
деревне, вторая - рассказ Бурмина и третья-
развязка или "узнавание".
В действии возникает напряженность, вызванная некоей
тайной, существующей и у Марьи Гавриловны и у Бурмина.
Наконец, действие достигает кульминации в сцене
объяснения
и слова Марьи Гавриловны: "Боже мой! Так это были вы!"
можно считать счастливой развязкой этой необычной истории.