Охота в России в XIX столетии, особенно в его первой половине, имела какой-то особенный колорит. Стойкое увлечение русского человека удалью охотничьих пристрастий было таково, что в этой отчаянной гоньбе за зверем, ревностно и лихо, прочесывая перелески, рощи, леса и увалы дальних отъезжих полей, верхоконная братия была единым, прекрасно организованным сообществом.
Ускользали в небытие все классовые условности, и на первый план вырывалось необычайное мастерство. Неважно, от кого оно исходило егерей ли, доезжачих или дирижеров охоты.
Да и сам владелец усадьбы изобретательный организатор самых разнообразных охот, будь то езда в брызги, езда по чернотропу либо по белой тропе уходил на второй план. Растворялся в общей ватаге творящих единое дело.
Таким был и дед И. С. Тургенева, обожавший мастерство своего главного ловчего, прощавший ему всякие причуды и пристрастия.
«...А то, в бытность мою в Москве, затеял садку такую, какой на Руси не бывало: всех как есть охотников со всего царства к себе в гости пригласил и день назначил, и три месяца сроку дал. Вот и собрались. Навезли собак, егерей ну, войско наехало, как есть войско! Сперва попировали как следует, а там и отправились за заставу. Народу сбежалась тьма-тьмущая!..». [2]
С начала рассказа прослеживается связь с Древней Грецией. Название рассказа напоминает о мифах. Мы знаем о двенадцати подвигах Геракла, и нам интересно узнать, о каком еще подвиге может пойти речь. А подвиг оказывается вовсе и не подвигом. «Геракл совершил свои подвиги как храбрец. А этот молодой человек совершил свои подвиги из трусости» , — говорит учитель. Харлампий Диогенович — учитель математики, «как и Пифагор, он был по происхождению грек» . Отчество — Диогенович напоминает о философе Диогене.
Главная идея рассказа состоит в том, что наш герой понял, как смех бороться с ложью и фальшей. Он «стал серьезнее относиться к домашним заданиям» . Ученик не обижается на своего учителя, он благодарен ему за то, что тот смехом «закалял наши лукавые детские души и приучал относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора» . Важно понять, что «слишком бояться выглядеть смешным не очень умно, но куда хуже совсем не бояться этого».
Охота в России в XIX столетии, особенно в его первой половине, имела какой-то особенный колорит. Стойкое увлечение русского человека удалью охотничьих пристрастий было таково, что в этой отчаянной гоньбе за зверем, ревностно и лихо, прочесывая перелески, рощи, леса и увалы дальних отъезжих полей, верхоконная братия была единым, прекрасно организованным сообществом.
Ускользали в небытие все классовые условности, и на первый план вырывалось необычайное мастерство. Неважно, от кого оно исходило егерей ли, доезжачих или дирижеров охоты.
Да и сам владелец усадьбы изобретательный организатор самых разнообразных охот, будь то езда в брызги, езда по чернотропу либо по белой тропе уходил на второй план. Растворялся в общей ватаге творящих единое дело.
Таким был и дед И. С. Тургенева, обожавший мастерство своего главного ловчего, прощавший ему всякие причуды и пристрастия.
«...А то, в бытность мою в Москве, затеял садку такую, какой на Руси не бывало: всех как есть охотников со всего царства к себе в гости пригласил и день назначил, и три месяца сроку дал. Вот и собрались. Навезли собак, егерей ну, войско наехало, как есть войско! Сперва попировали как следует, а там и отправились за заставу. Народу сбежалась тьма-тьмущая!..». [2]
охота ловля снаряжение зверь
Объяснение: