Хотел ли Печорин дуэли с Грушницким и его смерти?
Печорин не любил Грушницкого, понимал, что конфликт произойдет:
“..я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать.”
Григорий Александрович был зол из-за попытки “честной компании” проверить его храбрость обманным путем, презирал слабохарактерность, однако не желал дуэли:
"Я с трепетом ждал ответ Грушницкого.."
"Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею..."
До последнего момента Печорин надеялся, что его знакомый одумается, откажется от клеветы, позабудет о своей гордости. Григорий Александрович был готов простить поступки Грушницкого, желал пробудить в нем добрые качества характера, ибо он не хотел его гибели.
“— Грушницкий! — сказал я, — еще есть время; откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все. Тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено; — вспомни — мы были когда-то друзьями…”
Итак, Печорин не желал смерти Грушницкого, призывал его поступить честно. Однако Григорий Александрович не мог не выстрелить, иначе погиб бы сам.
Я ударил вожжой по лошади, спустился в овраг, перебрался через сухой ручей, весь заросший лозинками, поднялся в гору и въехал в лес.
Дорога вилась передо мною между густыми кустами орешника, уже залитыми мраком; я подвигался вперед с трудом.
Дрожки прыгали по твердым корням столетних дубов и лип, беспрестанно пересекавшим глубокие продольные рытвины — следы тележных колес; лошадь моя начала спотыкаться.
Я поднял голову и при свете молнии увидал небольшую избушку посреди обширного двора, обнесенного плетнем.
«Сичас, сичас!» — раздался тоненький голосок, послышался топот босых ног, засов заскрыпел, и девочка лет двенадцати, в рубашонке, подпоясанная покромкой, с фонарем в руке, показалась на пороге.
На самой середине избы висела люлька, привязанная к концу длинного шеста.
Очерки деревьев, обрызганных дождем и взволнованных ветром, начинали выступать из мрака.