Відповідь:
ДВОЕ НА ТЕЛЕГЕ, Шукшин
Малая проза Шукшина с точки зрения поклонника постмодерна и литературной игры. Цикл минирецензий
Ремарка: рассказы составляют всего несколько процентов от общей массы прочитанных мной произведений. Нефантастические рассказы — доли процентов от тех процентов.
Попался в деревне томик Шукшина. В своё время дарил маме жены синий четырёхтомник из серии «Русская классика» со стильной, частично фольгированной обложкой.
Первый рассказ сборника.
Бесконечный унылый дождь. Дождь, дождь, дождь... «Грязная издавленная дорога», похожая на «чёрную жирную реку». Двое на телеге. Старик-возница Семён Захарович и комсомолка-фельдшер Наташа. Едут в Берёзовку, за лекарствами.
А теперь — фокус!!! Представьте, что вы читаете не Шукшина, а Пелевина! «Вести из Непала» или, допустим, «Кормление крокодила Хуфу».
Сразу становится очевидно, как день, что те двое на телеге уже давно не в мире живых. Они в унылом дождливом посмертии. На старика возложена роль Харона, а Наташа-комсомолка — новопреставившаяся душа, ничего ещё не понимающая, как Любочка у Пелевина, которая по привычке торопит возницу ехать за лекарствами, несмотря на дождь. Остановку у пасечника (тоже Семена!!!), кружку медовухи( Валгалла?), попытки отговорить девушку двигаться дальше, финальное обряжение фельдшерки в полушубок с брезентовым плащом и хлопоты виноватых стариков-тёзок тоже можно объяснить с эзотерически-загробных позиций полудюжины религий на выбор.
Ударная концовка развеивает все и всяческие сомнения:
«Через некоторое время телега снова мягко катилась по дороге, и на ней снова тряслись два человека.
По-прежнему ровно шумел дождь; обочь дороги, в канавках, тихонько булькало и хлюпало.»
Такое ощущение, что Комсомолка-то при жизни любила покушать, и привезли её прямиком в третий круг дантовского Ада, где вечно идёт ледяной дождь, а души чревоугодников вязнут в грязной жиже.
Обратите внимание, как странно зовут «обычного деревенского старика» — Семён Захарович. Симеон бен Захария. Слышащий Бога, сын Помнящего Бога. Апостола Петра, как мы помним, тоже звали Симоном. Совпадение? Не думаю.
Полный мрачной эзотерики и загробной тоски рассказ Шукшина о мытарствах души комсомолки.
Пояснення:
