Саттар Асқарұлы Ерубаев (1914, Түркістан ауданы - 02.06.1937, Алматы) - қазақ жазушысы.
Ауыл балалары сияқты молданың солқылдаған көк шыбығына көнбестен Саттар Түркістандағы бастауыш мектепке қашып кетеді. Мұны бітіргеннен соң жетіжылдық орыс мектебінде оқып, оны үздік аяқтап шығады.[1] Қоңырат руынан шыққан.[2]
Оның қалыптасуына әкесі Асқардың, анасы Бапаның үлкен әсері болған.
1930-шы жылы Саттардың белсенді комсомол мүшесі және зейінді жас екені ескеріліп, жоғары оқу орындарына даярланатын Алматыдағы дайындық курсына жіберіледі. Сол жылы ол Қазақстан оқу Комиссариатының арнайы жолдамасымен Ленинград тарих, философия және лингвистика институтына түседі.
Институтты Саттар 1933 жылы үздік бағамен бітіріп шықты. Ол дипломдық жұмысын өте жақсы қорғайды және және осы еңбегі үшін бәйге алады. Сөйтіп, бұл жұмыс ба з бетінде жариялансын деген қаулы шығарылады. Ұстаздарының ұсыныстары бойынша Ерубаев аспирантураға қалдырылған екен. Бірақ Қазақстан өлкелік комсомол комитеті арнайы жеделхат жолдап, Ерубаевты шұғыл түрде Қазақстанға шақыртады. Осыған байланысты Саттар, оқуын қалдырып, елге оралады.
Алматыда Саттар 1933-1934 жылдары "Ленинская смена" газеті әдебиет және өнер бөлімінің меңгерушісі, "Лениншіл жас" газеті редакторы; 1934 жылы бірер ай музыка театрының директоры; 1933-1934 жылдары Жоғары ауыл шаруашылық мектебінде философия кафедрасының ұстазы қызметтер атқарды.
1934-1935 жылдары қалалық «Қарағанды пролетариаты» (қазіргі облысы «Орталық Қазақстан», газеті) редакторының орынбасары.
1935 жылдың жазында Ерубаев Ленинград университетінің аспирантурасына түседі. Бірақ мендеп кеткен өкпе ауруы оған бар болғаны бір-ақ жыл оқуға мүмкіндік береді. Осыдан соң Саттар Алматыға қайтуға мәжбүр болады. Мұнда ол 1936-1937 жылдары Қазақстан педагогикалық институтына қазақ әдебиетінің тарихы мен теориясынан лекциялар окиды.
Бірақ бойын әбден мендеп алған ауыр дерт Саттарды 1937 жылдың екінші маусымында Алматы қаласындағы Түрксіб ауруханасында көз жұмғызды. Онда ол бар болғаны 24 жаста еді.[3]
Объяснение:
менің білетінім осы
гринев был очень хороший честный и добрый человек он пытался отстоять честь маши а швабрин был корыстен и когда гринев читал ему стихи для маши швабрин сказал что они плохии и маше лучше серьги подари (это оскорбление)а гринев вызвал швабрина на дуэть показывая свою храбрость а к швабрину семья маши и маша относилась полхо а вот к гриневу хорошо (это вроде все)
Пётр Андреевич Гринёв[48] — 17-летний дворянин, ещё будучи в утробе матери записанный в гвардии Семёновский полк; во время описываемых в повести событий — прапорщик. Как раз он и ведёт повествование для своих потомков в правление Александра I, пересыпая рассказ старомодными сентенциям. В черновой версии содержалось указание, что Гринёв умер в 1817 году. По оценке Белинского, это «ничтожный, бесчувственный характер»[49], который нужен автору как относительно беспристрастный свидетель поступков Пугачёва. Однако по мнению Ю. М. Лотмана — в Петре Андреевиче Гринёве «есть нечто, что привлекает к нему симпатии автора и читателей: он не укладывается в рамки дворянской этики своего времени, для этого он слишком человечен».
Объяснение:
Надеюсь
В один пасмурный осенний день к почтовой станции подъехал тарантас, в котором сидел «стройный старик- военный». На станции ему пришлось не только пережидать ненастье, но встретить ту, которую он в молодости любил и «бессердечно бросил». От Надежды Николай Алексеевич узнал, что она всю свою жизнь любила только его одного, замуж не выходила и теперь встречает старость в одиночестве. К Николаю Алексеевичу приходит осознание того, что вместе с созидающей любовью он привнес в жизнь этой женщины и разрушение, и она его за это не простила. Поначалу мы не видим ничего хорошего в образе этого холеного красавца, похожего на императора Александра II. Обнадежил наивную девушку, сломал ей жизнь и бросил, да и теперь не оправдывается, а говорит поистине ужасную фразу: «Все проходит, мой друг, — забормотал он. — Любовь, молодость — все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит». Для Надежды эти отношения — единственная на всю жизнь любовь, для Николая Алексеевича — «пошлая история». Отталкивают нас от героя и рассуждения его в конце о том, что ему страшно даже представить, что «эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей». Гордыня застлала Николаю Алексеевичу глаза, и момент, когда Надежда ему целует руку, как барину (хотя она и получила вольную), вызывает только бурю негодования. Но на фоне всех этих недостатков мы можем увидеть в Николае Алексеевиче и то, что может проявиться лучшего в человеке. Узнав о судьбе Надежды, он плачет, и эти слезы очищения, покаяния трогают нас. Мы понимаем, что слова, которые он говорит Надежде, о том, что «все проходит и забывается», это напускное, неискреннее. Он раскаивается в ошибках молодости, понимая, что сломал женщине жизнь, да и свою не устроил: никогда в жизни не был счастлив, женился по большой любви, а жена бросила его еще оскорбительнее, чем он Надежду; возлагал много надежд на сына, а тот вырос негодяем, наглецом, без чести, без совести. Николай Алексеевич уезжает, снова побежденный своей гордостью.