незачто
Объяснение:
Эта случайность нам показалась знаменательною; сближение двух названных нами произведений навело нас на целый ряд мыслей. Мы просим позволения поделиться с вами этими мыслями и заранее рассчитываем на вашу снисходительность. «Кто хочет понять поэта, должен вступить в его область», — сказал Гете; — прозаик лишен всяких прав на подобное требование; но он может надеяться, что его читатели — или слушатели — захотят сопутствовать ему в его странствованиях, в его изысканиях.
Некоторые из наших воззрений, быть может, поразят вас, мм. гг., своею необычностью; но в том и состоит особенное преимущество великих поэтических произведении, которым гений их творцов вдохнул не-умирающую жизнь, что воззрения на них, как и на жизнь вообще, могут быть бесконечно разнообразны, даже противоречащи — и в то же время одинаково справедливы. Сколько комментариев уже было написано на «Гамлета» и сколько их еще предвидится впереди! К каким различным заключениям приводило изучение этого поистине неисчерпаемого типа! — «Дон-Кихот», по самому свойству своей задачи, по истинно великолепной ясности рассказа, как бы озаренного солнцем юга, подает меньше повода к толкованиям. Но, к сожалению, мы, русские, не имеем хорошего перевода «Дон-Кихота»; большая часть из нас сохранила о нем довольно неопределенные воспоминания; под словом «Дон-Кихот» мы часто подразумеваем просто шута, — слово «донкихотство» у нас равносильно с словом: нелепость, — между тем как в донкихотстве нам следовало бы признать высокое начало самопожертвования, только схваченное с комической стороны. Хороший перевод «Дон-Кихота» был бы истинной заслугой перед публикой, и всеобщая благодарность ждет того писателя, который передаст нам это единственное творение во всей его красоте. Но возвратимся к предмета нашей беседы.
Мы сказали, что одновременное появление «Дон-Кихота» и «Гамлета» нам показалось знаменательным. Нам показалось, что в этих двух типах воплощены две коренные, противоположные особенности человеческой природы — оба конца той оси, на которой она вертится. Нам показалось, что все люди принадлежат более или менее к одному из этих двух типов; что почти каждый из нас сбивается либо на Дон-Кихота, либо на Гамлета. Правда, в наше время Гамлетов стало гораздо более, чем Дон-Кихотов; но и Дон-Кихоты не перевелись.
Публика знакома с русским героическим эпосом по школьным учебникам, картинам в музеях, операм, фильмам-сказкам и мультфильмам. Ей известны лишь несколько хрестоматийных имен богатырей из нескольких десятков. Разнообразие богатырских подвигов и «биографий» ради патриотической ясности сведено к ратным подвигам. По логике школьной программы, Садко должен быть прадедушкой подводного флота. Кто слышал истории про Чурилу Пленковича, Хотена Блудовича, про сестру Петровичей-Сбродовичей или волшебницу Маринку? Былины и духовные стихи (и то и другое называлось «стáринами» - рассказами из старины) исполняли мужчины и женщины на промыслах или дома для семьи. Но это были длинные ритмизованные повествования. От их звучания не так просто избавится, а развитие сюжета совершенно непредсказуемо. Чем закончится бой с молодым нахалом, который окажется внебрачным сыном героя? Или чем обернется то, что на пиру «глупый хвастает молодой женой, а умный хвастает старой матерью»? В лекции будет рассказано о былинах, которые пели севернорусские сказители и сказительницы, чьи голоса сохранились в фонозаписях и чьи биографии ничуть не скучнее героических.